Кибердемоны 3. Динамический хаос

Ближайший комбайн, кстати сказать, тоже остановился. Жвалы замерли под нелепыми углами, сенсоры слепо уставились в землю.

– Салам, – поздоровался дядька и убрал пушку за спину. – Твоя добыча – моя добыча?

– Салам, – в тон ему ответил Мирон и опустил винтовку – рука уже стала затекать. – Моя добыча – твоя добыча.

Дядька кивнул джигитам, коих насчитывалось еще трое, и те, пришпорив байки, унеслись в направлении поверженного дрона.

– Хороший софт, хорошее железо, – дружелюбно улыбнулся сквозь усы тот, кто остался. – Ты точно не в обиде?

Говорили на унилингве: смеси русского и японского, им пользовались все в этой части Евразии.

– Да я собирался просто его грохнуть, – пожал плечами Мирон. – Рад, что вам он пригодится. Только распотрошите его хорошенько, лады?

– Не сомневайся, – дядька сощурил узкие глаза. По коричневому лицу разбежались тонкие лучики морщинок.

– Комбайны – тоже ваша работа? – Мирон кивнул на замершую махину. В глубине её что-то потрескивало, остывая.

– Батареи, – мужик похлопал по круглому боку своего металлического жеребца.

– И не жалко? – спросил Мирон. – Они, вроде как, еду делают…

– А, Шайтан-машина, – беззлобно ругнулся мужик. – Это замороженное говно – не еда. Мясо – вот настоящая еда. Хлеб – настоящая еда. А эту дрянь даже овцы не едят.

Мирон бросил взгляд на синеватые, величиной с кукурузный початок стручки генмодифицированных соевых бобов. Они глянцево поблёскивали на ярком уже утреннем солнце и походили на коконы сотен миллионов металлических бабочек.

Он представил, как бабочки вылупляются, прорезая коконы острой режущей кромкой крыльев и содрогнулся.

– Куда путь держишь? – небрежно, глядя в сторону, спросил мужик. Тело его под курткой и малахаем пахло мускусом и железом. Мирон подумал, что так должны пахнуть хищники – кем кочевник и являлся.

– Хочу выехать к Каспию, – ответил он.

Мужик сплюнул в пыль.

– Каспий пересох. Города забрали всю воду.

– Хреново, – посочувствовал Мирон.

– Скоро мы раскурочим все комбайны, – доверительно сообщил кочевник. – Соберем огро-о-омную орду и разрушим все города. Будем пасти овец, растить лошадей и отстреливать дроны. Женщины будут варить шорпо, а мужчины есть мясо. Тогда в Каспий вернётся вода.

– От всей души желаю удачи, – сказал Мирон.

Он заметил, что мужик время от времени бросает задумчивые взгляды на винтовку. Коротко вздохнул, а потом протянул оружие кочевнику.

– Подарок, – пояснил он. – Удобно отстреливать дроны…

– Дело, – дядька вновь залучился улыбкой, осматривая винтовку. – "Сумрак" две тысячи двадцать второго. Раритет, однако. Но состояние отличное… – он закинул ружьё себе за спину. – Парадигма кочевого образа жизни предполагает обмен предметами быта в качестве подарков, дабы закрепить доверительные отношения и упрочить временные союзы, а?

Мирон икнул. А мужик, вынув из багажника на байке лазерный пистолет, небрежно протянул ему.

– Дрон – слишком мелкая цель для винтовки. Это куда эффективнее.

– Спаси-бо, – выдавил Мирон.

Мужик расхохотался, откинув голову, а затем активировал зажигание на байке.

– Доберешься до стойбища – кочевник махнул рукой на восток. – Передай, что тебя пригласил Торгутай-Кирилтух.

Привстав, он дал газу и беззвучно канул в сою.

Мирон остался один.

Одним движением сложив палатку, он запихал её в карман, а затем нажал кнопку брелка, активируя турбо-джет. Металлическое яйцо треснуло по швам, разошлось, выпуская колёса, рулевую колонку и сиденье. Кофр, в котором пряталась походная плитка и два последних питательных батончика, он решил не открывать. Кто его знает: вдруг этот начитанный, но прикидывающийся дурачком кочевник решит, что винтовка – слишком малая цена для закрепления доверительных отношений?

Оседлав машину, Мирон рванул на запад. Его специально предупреждали ни в коем случае не приближаться к стойбищам. Всем известно, что кочевники делают с пленниками…

Выжимая из турбо-джета всю мощность, он думал о том, что в момент опасности ему приснилась Амели. Она превратилась в Сонгоку – зеркального кибер-демона, который пытался убить его в Токио.

Не в первый раз демон прикидывается Амели – понимая, что её образ вызывает у Мирона особые чувства. Он не догадывался, почему: внучка покойного главы Технозон была сумасшедшей на всю голову. Её безумие чуть не погубило его самого и Платона, обрушив им на головы хакеров всего мира.

Технозон рухнул. На его месте образовался новый конгломерат – множество мелких компаний. Эдакий садок с пираньями, которые будут жрать друг друга, пока не останется кто-то один.

Мирон отказался участвовать в кибер-войнах. Хватит с него. Хватит убийств, смертей, хватит покорёженных жизней. Он сам – продукт и жертва стабильной войны, которая тянется с тех пор, как первый кабель соединил в одно целое два компьютера. Если он что-то и понял – так это то, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на виртуальность. Спасибочки, как-нибудь без него.

Пару месяцев он наслаждался покоем: ни Платона, ни Призраков, ни Сонгоку. Затем, мерно покачиваясь на волнах вместе с траулером, который шел через Корейский пролив на материк, он увидел во сне Амели.