Хуррит

На пятый день мы оказались в небольшом городке — местные называли его Макуш, и он скорее являлся крепостью. В этом месте горы были выше, образуя ущелья, а в самом узком месте расположился Макуш — небольшой городок.

— Куда идете? — начальник стражи остановил нас, рассматривая как потенциальных преступников.

— Хаттуш, — ответил я прежде, чем кузнец откроет рот.

— Все идут в Хаттуш, — недовольно проворчал воин, не сводя глаз с хуррита.

— Вы хатты? — хеттами их называл Саленко, сами они чаще говорили «хатты» или «хайтты».

— Халы, — я махнуло рукой на запад. Все время молил Бога, чтобы кузнец не вылез вперед со своим горделивым: «Мы хурре!»

— Не знаю таких, — скучающе отвернулся стражник. Его подчиненные не убрали копья, нацеленные нам в грудь. Их было всего пятеро — мы могли бы разобраться с ними за секунды. Но подняв такую бучу, вряд ли удалось бы продолжить путь. Вытащив медный ше, протянул старшему. Глаза его блеснули, но он сохранил молчание. «Ставки растут», — промелькнуло в голове, и я, порывшись, достал еще один ше.

Благосклонно улыбнувшись, взяточник медного века махнул подчиненным:

— Пусть идут.

В городке задерживаться не стали — я купил головку козьего сыра за один ше у уличного торговца и выторговал пару лепешек. Торговец, возмущенный моим нахальством, еще пару минут возмущался жадностью и наглостью бродяг. Его слова доносились до нас, пока не свернули за угол. Выпустили нас из городка без взятки, я вернул в свой кожаный мешочек заранее приготовленный ше.

— Надо было их убить, — проворчал кузнец, едва мы зашагали по пыльной дороге, выйдя через арочный проем на восточной стороне.

— Нельзя поднимать шум. Мы идем за Адой, не забывай.

Этаби промолчал: оказавшись вдвоем, мы мало разговаривали. Впереди шла небольшая группа людей, судя по одежде, хетты.

— Идете в Хаттуш посмотреть на богиню? — спросил после традиционного приветствия старик, возглавлявший группу.

Сделав знак Этаби хранить молчание, ответил на приветствие и подтвердил, что очень жаждем увидеть богиню.

— Это настоящая Инанна, — старик не мог скрыть своей радости, — Еще мой отец говорил, что когда Инанна спустится к хаттам, мы одолеем хурре и эсоров.

Кто такие эсоры я не знал, с ужасом ожидая реакции хуррита на слова старика. Но Этаби мог удивлять:

— Хурре не место на этой земле, они должны умереть, — пробасил кузнец, вызвав радость у группы.

— Наши воины хатты все такие, — старик одобрительно коснулся руки хуррита, — Как хурре выстоять против такого эрка?

Слово «эрк» мне было незнакомо, но оно означало что-то хорошее и сильное, возможно, слово «великан» — именно такая ассоциация пришла мне в голову.

Группа шла слишком медленно для нас — обменявшись еще парой слов, мы ушли вперед. Теперь люди встречались чаще — с разных тропинок можно было видеть одиночных путников, порой небольшие группы. Все стремились в Хаттуш — весть о богине Инанне взбудоражила окрестности. Всадники должны были прибыть два дня назад, весть о прибытии богини расходилась по поселениям, вызывая миграцию людей. Преодолев последний холм, мы застыли, пораженные картиной, открывавшейся нашим глазам.

Примерно в километре от верхушки холма внизу располагался город. Это был целый мегаполис в сравнении с Кулишем — от множества квадратиков, пирамидок, прямоугольников рябило в глазах. Похоже, в город не впускали — вокруг городских стен, а Хаттуш был опоясан настоящей крепостной стеной — дымилось множество костров. По грубым подсчётам, внизу собралось не меньше десяти тысяч паломников. А сколько тысяч жителей и воинов отделяет меня от Ады?

В тот момент я не думал об этом. Мои мысли занимало только одно — там внизу в городе моя любимая, моя жена. И неважно, сколько врагов мне придется убить или сколько выжидать, чтобы нанести удар — я сделаю все, чтобы сдержать данное ей слово.

Этаби понял мое состояние — он молча стоял рядом, давая мне время.

— Арт, — хуррит привлек мое внимание. Сжав кулак, он силой стукнул себя в грудь со словом: — Хурре!

— Хурре, — отозвался я. В его глазах читал решимость и готовность умереть, ведь как он один раз сказал — «хурре должны помогать хурре!».

— Хурре, — впервые почувствовал, что это не просто слова, это состояние души.

— Хурре, — не дожидаясь, Этаби зашагал вниз. И идя рядом с этим здоровяком, я чувствовал, знал, что даже если меня убьют, он продолжит попытки освободить Аду, ведь «хурре» — не просто слова, это состояние души настоящих мужчин!

Конец первой книги.