Хундертауэр

— А на севере горы, а единственные горы, что примыкают к Пропасти в наших широтах, это Кобольдовы. Еще Тролльхейм есть, но он южнее намного, там, я читал, и деревья вовсе не такие, и вообще к югу от него сплошная Брулазия, а на эльфов наши хозяева не очень-то… А нет ли, приятель, на юге большой реки?

— Разве что далеко.

— Камеандия, — в один голос объявили Хастред, Чумп и Кижинга.

— Очень даже запросто, — согласился генерал. Оленина исчезла в его брюхе вся, исключая совсем уж незначительные клочки, Панк протянул загребущие руки, одной переместил к себе плошку с грибами, второй увел из-под носа у Вово крупную птичью тушку. — Совершенно не возражаю. Опасался, что куда дальше занесло.

— Могло, конечно, и хуже быть, — согласился Чумп и уложил здоровенный олений хрящ за символизирующей горы костью. — Но вот он Хундертауэр. Куда мы двинули на летучке, как я понимаю, от отсутствия всякого соображения, ну и учитывая собственно корабельные возможности. Зависнув над городом, чего ж было не дать эльфе прицельно пострелять по гномам, а потом обобрать тру… ну, в смысле, собрать трофеи. А куда нам двигать сейчас? На восток, в Копошилку — хех! Я бы не решился.

— И я, — печально поддакнул Хастред. — Знаем мы этих эльфов, они злопамятные. Даром что корабль рыжая сперла — лекарство от жадности папа пропишет от всей души именно нам. Лошадиной, простите мой эльфийский, клизмой.

— А вот я бы решился, — очень недобро обронил Кижинга, непроизвольно сжав кулаки и сузив глаза до щелочек. — С генералом за плечом чего бы не зайти, поговорить о порядках и правилах… да только, боюсь, уже поздно.

— Да не с теми толковать-то надо, — заметил Панк. — Те ребята свои денежки отгребают не за абы какие гнусные придумки, а за честное хождение на твой вот меч, в чем даже я радости большой не усматриваю. А что впятером на одного и со спины не погнушаются при случае — так вспомни, как мы Мариого брали. Тоже ведь тот еще героизм — тяжелой кавалерией давить ополчаг…

— Я Мариого не брал, — вяло огрызнулся орк.

— И я не брал! — встрепенулся начавший клевать носом Чумп.

— А кто ж тогда взял? — встрепенулся генерал. — Слуш-шайте, вашу мать… И я ж тоже, кажется, не брал!

— А ты как раз брал! — возразил Кижинга. — И взял тоже ты. Это ж известная кампания, ее ныне во всех кадетских корпусах разбирают по пунктику, где-когда-чего делать было совершенно не надо. А по вовсе недопустимым моментам ажно отдельный курс, я слыхал, читают в заведениях с глубоким уклоном в стратегию. И до сих пор висит невостребованной награда тамошнего беглого царя тому, кто объяснит, как ты ухитрился его разбить, совершая больше ошибок, чем нормальный полководец вообще всяких действий.

Генерал презрительно фыркнул и демонстративно постучал себя по лбу.

— Как, как… Вот!

Повисла напряженная пауза.

— На мозги намекаешь? — недоверчиво уточнил Хастред.

— Какие, на хрен, мозги? Нешто я вам баранья голова, какую готовят в Травсалии на всяк праздник, чтобы из нее мозгов пожрать? Вот, говорю — кость и мускулы!

Подумал и добавил:

— И еще спиртного не подвезли, аспиды. Если б подвезли, я б там до сих пор сидел, планы составлял. Чего ж не посидеть, когда пиво есть и с неба не каплет?

Покосился в небо, убедившись что капели с него опасаться пока не приходится, и крякнув придвинул к себе еще один жбанчик с пивом.

— Драться будем? — полюбопытствовал вполголоса, когда гноллы большей частью от стола удалились. — По сути скажу вам — хлюпики они, навроде вот эльфов. Воин этот ихний, ха! Да у меня в триариях стояли покрепче.

— Триарии, генерал, это и есть самые что ни на есть крепкие, — заметил Хастред. — И в них не каждый, если я правильно помню, горазд выслужиться. И уж гноллов средь них точно не было никогда.

— Будешь ты меня учить, сопляк, — дружелюбно отмахнулся Панк, однако заметно было, что призадумался относительно сущности триариев. — Ну, в общем, фигня боец. Ни скорости тебе, ни цепкости, я ему даже меча ни одного деревянного не сломал — ну не держит в грабле! Чуть поддашь, и улетает деревяшка. Раз сказал ему, что мол надо на пробу, чтоб кровь из рыла и хвост на метелку, но меча не выпускал. Так чего думаете? Только и разницы, что вместе с мечом сам улетел, полплетня повалил, собака. Это я к тому, что их особо не бить. А то греха не оберешься.

— Зачем вообще бить? — возмутился Вово, он наконец добрался до десерта — таскал из миски моченые дикие яблоки, по одному, растягивая удовольствие. — Бить гномов будем! Не то им тумаков не достанется.

— Ну, этого у нас запас неисчерпаемый, — генерал машинально отхватил кусок от огурца, символизирующего Мир-Пропасть, но тут же засмущался и вернул пострадавшее загадочное природное образование на место. — Ну да ладно, и то прав — на всякого размениваться, это ж никакого времени не хватит. Камеандия, говорите? Допустим, вот они мы, — катнул пальцем и утвердил между костью и обкусанным огурцом пожалованный Фантой орех. А Хундертауэр у нас вона где. Чумпову упадническую мысль я усек — кажется ему, болезному, что соваться туда нам ныне не по силам.