Хундертауэр

— Что-то незаметно, чтоб он неспособен был. Силенок ему не занимать. А что до снять, так не очень бы он в бездоспешном виде тебя порадовал. Латы и так местами пришлось от мяса отдирать, — книжник болезненно сглотнул, — шкуры нету, одни шрамы на голом мясе, кровоточных сосудов ведьма не нашла, хотя тыкала его ножиком с азартом, а уж что внутри творится — я смотреть не стал. А то еще башка лопнет от многих знаний!

— Удумают же, — отплюнулся генерал. — Хотя пакостей таких видывал, нечего мне. Вот только в латах они не ходят, ибо боли не чувствуют и самую плоть прочнее железа имеют, а зовутся големами. Понял, нет?

— Я уж тоже подумал, — согласился книжник. — Читывал про самых различных чудищ, и похож весьма… Вот только никогда не слышал про голема умничающего. Но вот с другой стороны это их вечное болтание по миру в поисках такой чепухи, как какой-то особый свет, очень даже похоже на обычное големское существование. А что до спрайтов, то похоже что зачем-то он их целеустремленно выносил. Нашли мешок его, так там ни пожрать ничего, ни выпить, ни даже штанов запасных… одни спрайтовые крылья.

— Сильнейший магический реагент, — пояснил друид. — Не скажу, для каких нужд оно ему было надо, если уж на то пошло, то спрайты время от времени крылья сбрасывают, мог бы попросить — небось поделились бы. В старых, как и в драконьей чешуе, магии куда больше, а нужды в них никакой самим спрайтам нету — все равно выбрасывают.

— С такой силищей просить плохо получается, — проворчал генерал со знанием дела. — Уж я-то знаю. Откроешь бывало рот, чтоб вежливо или даже униженно попросить, а кулак сам собою — бац в рыло! А там проси не проси — не доорешься.

— Суп готов! Налетайте!

Вово сдернул котел с угольев, отставил на пару шагов от кострища и блаженно окунул рожу в клубящийся пар. Выдернул чуть покрасневшую, обремененную благостной гримасой.

— Хороший супец сросся! Подымайтесь, лежебоки! Подумаешь, по шеям надавали, что ж теперь — и не жрать вовсе?

— Легко говорить, — обиделся генерал. — Повезло с прочной репой, так теперь всем на тебя равняться? Годы мои не те — порхать как та крылатая! Положено отлеживаться опосля каждого чиха, утешаться отварами и целебной магией, а чуть какой чирей, так и завещание сочинять.

— Вово и сам был не в лучшем виде, — наябедничал друид. — Я когда из кустов вылез — он лежал как дохлый, хоть и не там где раньше. Орк прибежал с ведьмой, он все лежал. Свернуть его не вышло, уж и Хастреда на ветки уложили и оттащили сюда, и тебя — волочь пришлось всею толпой, горазд ты брюхо набивать! Вернулись за ним, по пути все на свете прокляли, думали уж гноллов звать на подмогу… А он глаза открыл, башкой покрутил, встал да как пойдет своим ходом — ажно ведьма челюсть уронила ниже пояса. Не бывает, говорит, такого! Да я и сам знаю, что не бывает, я уж если падаю, то поди подними, а этот… Чудо то еще.

Чудо тем временем пожало плечами, примостилось возле костра и вытащило солидных размеров ложку, даже скорее черпачок. Генерал ощутил рядом с собой некоторое напряжение и покосился на соседей. Хастред, приподнявшись на локте, впился ревнивым взглядом в источающий аппетитные запахи котел. Зембус по-прежнему таращился в пространство, но носом задергал тоже обеспокоено. Да и собственный желудок, хотя и помещался в отбитых напрочь недрах, внезапно о себе напомнил.

— А вот знавал я изобретение, стыдно сказать — эльфийское, но оттого полезности своей крайней не утратившее, — заявил генерал, старательно повысив голос, чтобы Вово расслышал и озадачился, — зовется лазаретом, а то порой еще госпиталем, и во многих армиях принято по сию пору для обязательного походного применения.

Вово, если и расслышал, виду не подал. Он снимал пробу со своего супа. Конечно, вышел он водянист и жидковат, все-таки не так уж много было мяса, а травки вообще массы не создают, и даже небольшой котелок клубней, добытый все тем же опытным Чумпом, не исправил ситуации — воткнутая ложка упорно не желала стоять торчком, заваливалась. Но на вкус оказалось приемлемо, особенно с голодухи и после жестоких побоев, перемежаемых несусветными нервными переживаниями.

— А лазарет тот служит для размещения в нем раненых, — еще повысил голос Панк. Так как гобольд и ухом не повел, генерал с негодованием повернулся к соседям и пояснил для особо тупых: — Таких как мы.

— Да-да, совсем таких! — поддержал Хастред.

— Ну уж будто бы, — вяло возразил самопогруженный друид, но на него никто не обратил внимания.

Вово задрал голову к небу, покатал языком во рту кусочки мяса и комья разварившихся корнеплодов.

— Круче посолить надо было, — пояснил он в пространство. — Хотя еще не поздно.

Вытащил из-под пончо небольшой кулек, осторожно его развернул и обильно подсыпал в варево грязно-серых кристаллов.

— Так вот в лазарете раненых кормили! — совсем уж громогласно проревел генерал, глядя на Вово с практически откровенной ненавистью. — Наварят, бывало, супца, и ну потчевать пострадавших в сражении!

— Прям как у нас, — отозвался наконец гобольд, благодушно ухмыляясь.