Хрустальный лабиринт

— Принцу нельзя отказывать. — Профессора ввели в просторный зал. На летучем кресле под летучим балдахином восседал принц. Он был без маски, без перчаток, его лицо, осыпанное белой пудрой, казалось рыхлым и каким-то сырым.

— Какая радость, отрок единственного повелителя мира! — воскликнул биокорректор. — Мы можем немедленно приступить к созданию вашего совершенного облика.

«Вот уж никогда не думал, что мой облик совершенен!» — усмехнулся про себя профессор Рассольников.

— Приблизься ко мне, Великий воин! — приказал принц.

Пришлось подойти. Происходящее все больше и больше забавляло Атлантиду.

— Взгляните, какой чудный тонкий нос, какой волевой подбородок, — верещал от восторга биокорректор, — а какой лоб! Сразу виден интеллект. О, принц! Мы будем созерцать вашу красоту…

— Мне бы хотелось… — Атлантида попытался вырваться из кольца тритонов и эгейцев, но не преуспел.

— Вас отблагодарят, — сказал принц. — И притом щедро. Миллион кредитов вас устроит?

— Я бы предпочел миллиард.

Да, занятно… А почему бы, собственно и нет… В некотором роде он станет принцем… то есть его лицо… И к тому же миллион… Что-то его смущало, но что — он не мог понять. Отвлекала суета, запахи косметики и каких-то медицинских препаратов.

— Разденьте его, — приказал биокорректор.

— Честно говоря, у меня были совсем другие планы на сегодняшний день, — заметил профессор Рассольников.

Вмиг несколько тритоньих рук и десятки эгейских щупальцев сорвали с него шляпу, пиджак и рубашку, отобрали тросточку и даже сервисный браслет. Правда, на брюки и ботинки никто не покусился: эгейцы меняли облик лишь верхней половины тела.

— Мне не нравится его шея. Она слишком тонкая… И плечи — слишком острые, — капризно повизгивал принц.

— Мы введем для вас нужные коррективы!

— Послушайте… — вяло запротестовал Платон. Собственные плечи и шея ему всегда нравились.

— Не бойтесь, дружочек, ничего страшного, — бормотал творец новой принцевой личности, — мы лишь снимем с вас голограмму. А потом принц вручит вам орден и миллион кредитов.

— А из чего изготовлен орден?

— Из алмазов. Для людей все ордена изготовляют из алмазов.

Две девушки-тритонихи подхватили профессора под руки и повели в бокс, усадили в кресло, защелкнули на запястьях наручники.

— Прошу вас, не двигайтесь, а то испортите изображение.

И выскользнули. Заурчали приборы, вспыхнул сканирующий луч и, нащупав попавшуюся в сети муху, принялся ткать вокруг нее сверкающую паутину. Раз — и золотая черточка разрезала пространство… два — ее пересекла наискось другая. Точка пересечения вспыхнула, и Платону показалось, что в этот миг иголка вонзилась в висок. Неприятное ощущение. Как долго будет продолжаться процедура? Может, попроситься в туалет и сбежать потихоньку… трезвая мысль… Еще укол… Хм… Что он знает о сканировании? Операция безболезненная и совершенно безопасная, если… Новый укол… И… Платон осознал это, но не ужаснулся — в момент укола сознание выключалось… И остался только золотой свет. И больше ничего…

Вдруг он увидел Крто. Эгеец сидел на кресле напротив. Полностью раздетый. И вместо хвоста у него были ноги… Хотя прежде, когда эгеец плавал в бассейне, он рассекал воду мощным хвостом. Да, да, археолог готов был поклясться, что тогда он видел самый настоящий хвост с раздвоенным плавником на конце. Хвост, на котором эгеец неуклюже прыгал по полу. Черт возьми! Парень решил переплюнуть самого Императора и внешне полностью превратиться в человека. Но такие операции законом Лиги Миров запрещены. Одна раса внешне не должна полностью имитировать другую — гласит закон Лиги Миров. Закон, который постоянно нарушают. Тысячи, миллионы подпольных операций превращают гуманоидов в людей — пусть хотя бы внешне. Слишком многие хотят быть людьми, раз люди правят этим миром. Теперь Крто можно принять за человека. Формы, правда, далеки от совершенства — плечи покатые, хотя и широкие, а бедра тяжеловаты. Да и ноги, выкроенные из хвоста, вышли не слишком длинные. Но от человека не отличишь. Разве что генетический код… Но ведь у человека при знакомстве не спрашивают электронную карту с генетическим кодом. Эгеец был под действием анестезии. Глаза закрыты, и сам абсолютно неподвижен. Все тело укрыто каким-то составом, похожим на пышную серую полупрозрачную вату. Пахло водорослями, дымом и еще чем-то… Так сильно, что першило в горле.

Новый укол и вспышка золотого света, теперь куда дольше, чем прежде. Когда Платон пришел в себя, Крто тоже очнулся и смотрел на профессора в упор. Смотрел и… В глазах архонта, еще затуманенных действием обезболивающего, мелькнула такая ненависть…

Вновь вспышка золотого света…