Хрущев

Конечно, эту ношу она в большой степени взвалила на себя сама. Но, несомненно, немало проблем добавлял ее высокопоставленный муж. Мы никогда не узнаем, делился ли с ней Хрущев своими мыслями и потаенными страхами, — известно лишь, что при детях Никита и Нина Хрущевы никогда не говорили о политике, не критиковали (разумеется) Сталина, но и не хвалили его.

Глава VI «ВИЦЕ-КОРОЛЬ» СТАЛИНА НА УКРАИНЕ: 1938–1941

«Мы хотим послать вас на Украину, чтобы вы возглавили там партийную организацию. Косиор перейдет в Москву к Молотову первым заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров и председателем Комиссии советского контроля».

Такими словами Сталин в конце 1937 года сообщил Хрущеву об очередном повышении. Вот как описывает Хрущев свою реакцию на это предложение:

«Я стал отказываться, так как знал Украину и считал, что не справлюсь: слишком велика шапка, не по мне она. Я просил не посылать меня, потому что не подготовлен к тому, чтобы занять такой пост. Сталин начал меня подбадривать. Тогда я ответил: „Кроме того, существует и национальный вопрос. Я человек русский: хотя и понимаю украинский язык, но не так, как нужно руководителю. Говорить на украинском я совсем не могу, а это тоже имеет большой минус. Украинцы, особенно интеллигенция, могут принять меня холодно, и я бы не хотел ставить себя в такое положение“.

Сталин: „Нет, что вы! Косиор — вообще поляк. Почему поляк для украинцев лучше, чем русский?“

Я ответил: „Косиор — поляк, но он знает украинский язык и может выступать на украинском языке, а я не могу. Кроме того, у Косиора больше опыта“.

Однако Сталин уже принял решение и твердо сказал, что я должен работать на Украине.

„Хорошо, — ответил я, — постараюсь все сделать, чтобы оправдать доверие“».

Хрущев получил не только пост главы компартии Украины (точнее, «исполняющего обязанности»), но и должности руководителя Киевского горкома и облисполкома.

«Это было просто немыслимо. Но Сталин сказал: „Подберите людей себе в помощь“» ¹.

Мог ли Хрущев, обуреваемый необузданными амбициями, упустить шанс стать руководителем региона, в котором жил и работал много лет? Однако его сомнения в себе, хотя и преувеличенные с целью произвести впечатление на Сталина, также были реальны. Не говоря уж об опасности (о которой он, конечно, в разговоре со Сталиным не упоминал) пополнить собой все удлиняющийся список украинских партийных лидеров, сложивших голову на плахе.

Хрущев приехал в Киев в январе 1938 года. В последующее десятилетие он часто бывал в Москве на заседаниях Политбюро и других встречах и только в конце 1949-го вернулся в Москву в качестве вновь назначенного секретаря ЦК, на этот раз — насовсем. К тому времени он стал самостоятельнее, освободился от влияния Сталина и утратил многие свои иллюзии. Больше всего изменила Хрущева война. Однако начались эти изменения на Украине в три предвоенных года.

Ключом к обретению Хрущевым независимости — и, парадоксально, к увеличению эффективности его работы — стала удаленность от Москвы. Разумеется, никто из сподвижников Сталина — тем более его «вице-король» на Украине — не мог действовать, не сообразуясь с центром. Однако удаленность Киева позволяла предаться тому, что на советском бюрократическом жаргоне называлось «местничеством». Хрущев полагал, что знает Украину лучше, чем знают ее в Кремле. Постепенно он начал видеть в новом свете не только людей, окружающих Сталина, но и самого вождя.

Удаленность от Москвы позволила Хрущеву разработать собственный стиль руководства, наиболее отвечающий его дарованиям. Он «ни на кого не был похож», — рассказывает о нем Василий Костенко, комсомольский функционер, работавший в Киеве под началом Хрущева. Он «знал жизнь», знал «конкретные дела», «умел к каждому подходить». Знал, с кем можно шутить, а кого — молодых людей, вроде Костенко, — шутки начальства смущают. «Бесстрашный» человек и «замечательный руководитель» ².

Вернувшись в Киев, Хрущев узнал много нового о коллективизации, голоде и терроре, свирепствовавшем на Украине. Во время поездки в Петрово-Марьинский район, где он работал в 1925 году, Хрущев открыто интересовался судьбой крестьян, с которыми дружил в то время, включая и кулаков, с которыми он тогда был в хороших отношениях. «Боялся, что их раскулачили, — рассказывал Захар Глухов, в 1938 году занявший пост первого секретаря местного райкома. — С Хрущевым можно было говорить откровенно. У него был друг по имени Гомля, с которым они прежде были неразлучны, — этого человека Хрущев очень уважал и расспрашивал его обо всем, что здесь происходило» ³.