Хроники тридцатилетней войны

От поселка карета поехала не в Милан, а в Новару. При свете утренней зари Кристиан и Алекс рассмотрели, наконец, таинственную Лауру и один из них встрепенулся, а другой ужаснулся. Встрепенулся, против обыкновения, Кристиан, на которого большие лучистые глаза и грудной женский голос оказали завораживающее действие. Беатриче, все схватывающая на лету, тотчас сделалась ироничной:

- Я вижу, Кристиан, Вы уже не против общества моей подруги? Приятно, что ни говори, обнаружить в выкраденой шкатулке вместо одной драгоценности сразу две?

- Хорошо, что вас здесь не три, иначе у меня заболела бы шея.

- Косоглазие - тоже неприятная болезнь, принц.

- Ваши головки прекрасно вписываются в мою зрительную полусферу. Но вернемся к Вашей истории, Лаура: что привело Вас в этот убогий монастырь?

- Вернее будет сказать, что меня привели, Ваше сиятельство. И даже не привели, а принесли, замотанную в ковер.

- Ого! Принесли из турецкого сераля?

- Из моей постели, синьор. В которой будто бы я ночевала не одна....

- Знакомая мне история. Мою жену обвиняли в том же - в бытность ее невинной девушкой....

- Вам повезло, принц: Вы лично убедились в ее невинности. У меня же нет жениха, который смог бы меня обелить....

- Еще вопрос Лаура: куда я могу Вас отвезти, чтобы Вы почувствовали себя в безопасности?

- Такого места нет, мой принц: к отцу, графу ди Лекко, я вернуться не могу, а про родных своих в других городах знаю, что они выдадут меня ему по первому требованию.

- Итак, Кристиан, - вмешалась Беатриче, - вместо одной гири на шею Вы рискуете обзавестись двумя....

- Жаль синьориты, что вам не по семь лет: я с удовольствием стал бы изображать вашего брата. А теперь буду вроде дядюшки, которому надо сплавить замуж двух племянниц....

- Вот как, - сказала Беатриче. - Мне мое будущее возле Вас представлялось в ином свете.

- Не спеши с выводами, Беатриче, - сказала с улыбкой Лаура.- Его сиятельство проводит большую часть времени в походах и лишен элементарных удобств. Разве не в наших силах ему их создать?

В Новаре Кристиан поселил дам в графской (уже своей) резиденции и сначала в смежных покоях, но Лаура подошла к нему и мягко убедила, что хочет жить независимо и лучше в другом крыле палаццо. Вечером он устроил ужин, на который позвал еще своих полковников. К его удивлению трое из них явились с миловидными дамами - как оказалось, вдовами местных баронов и синьоров, убитых в войнах. Так что Беатриче и Лаура оказались не одни в кругу мужчин - тем не менее, именно на них были обращены все мужские взгляды. Лаура в этих взглядах явно купалась, Беатриче ежилась. Кристиану пришлось представить их обществу под истинными фамилиями и при словах "синьора ди Борромео" новарские дамы переглянулись.

Застольный разговор быстро свелся к предстоящей войне, и полковники заверили своего фельдмаршала, что их подразделения к ней вполне готовы. Пошли тосты: за кирасир, за гусар, за драгун, за мушкетеров, за егерей и за артиллеристов. Выпили еще за общую победу, после чего мужчин вино, наконец, одолело, и они стали пить за любовь: к женщинам вообще, к присутствующим женщинам, а затем конкретно за "прекрасную Катарину", "прелестную Виолу", "чудесную Цецилию" и лишь в конце граф Крайирж отважился на тост "за бесподобную Лауру", а Кристиан (руку которого Алекс очень придерживал) поднял бокал "за непревзойденную Беатриче". После этого пить стало вроде не за кого, а пить просто так дворянская этика не позволяла. Соответственно, фельдмаршал встал из-за стола, давая понять, что ужин окончен - и все быстро разошлись. Быстрее всех удалилась Беатриче, так что Кристиан не успел условиться с ней о встрече перед сном.

Спустя полчаса, освежившись водой с ног до головы, он подошел по галерее к покоям Беатриче и легонько постучал в частично застекленную дверь.

- Я сплю, - послышалось в ответ.

- Беатриче, нам надо поговорить.

- Мне не надо....

- Беатриче, я все равно войду.

- Велите своим людям сломать дверь?

- Я найду способ.

- Ищите, Кристиан.

Кристиан, проклиная Алекса, извлек из-под рубашки крестик, усыпанный мелкими брильянтами, процарапал гранью алмаза круг на стекле возле предполагаемой рукоятки, выбил стекляшку и, просунув руку в дыру, открыл дверь.

- Браво, - сказала Беатриче с постели, полуосвещенной луной. - Вы брали, видимо, уроки у своих егерей?

- Беатриче, - начал проникновенно Алекс устами Кристиана. - За что Вы ко мне так немилостивы?

- Возможно, за Ваш тост, принц. Я действительно непревзойденная: тупица, курица, дура. Возомнила невесть что о своих и Ваших чувствах....

- Мои чувства к Вам были и остаются пылкими и нежнейшими. Вы самая блистательная из девушек, встречавшихся мне в жизни. Когда я узнал, что Вас отправили в монастырь, сердце мое сжалось от сочувствия к Вам и от сознания, что я больше не увижу эти проницательные глаза и не услышу речей, полных острот и шуток, которых так не хватает в нашей унылой жизни. Рядом с Вами и я становился веселым, ироничным и даже беспечным....