Гонгрик на это только махнул рукой. Хочет вступить в Орден — его право. Самому же шаману до всех этих гильдий, кланов и прочего дела не было. За взятие Альмагеи ему заплатили крупную пятизначную сумму, столько же досталось в виде трофеев. Часть, конечно, придётся отдать Калите, Хельмехунду и его жене, но в остальном — более чем выгодное мероприятие.
Таков был путь наёмника, и Гонгрик не намеревался с него сворачивать.
Землевладельцы
— Ирина, прости меня за то, какой я дурак! Вот тебе цветы!
— Мы, Тукан, мы, — поправил друга Фалайз.
— А? Да! Точно. Прости, короче, нас.
Они вдвоём выловили Фиону, когда та собиралась покинуть Амбваланг через южные ворота, похоже всерьёз намереваясь играть в одиночку. С тем учётом, что после вчерашней смерти в стенах Альмагеи у жрицы при себе был лишь стандартный комплект снаряжения: безликая, мешкообразная роба и такие же штаны. Больше всего данное решение напоминало специфичную попытку суицида.
С другой стороны, может она что-то и задумала, но выбрала для этого аккурат «стандартное» время — когда троица обычно собиралась в «Хрониках», давая тем самым Фалайзу и Тукану возможность не только отдать ей снаряжение, но и извиниться. Впрочем, наблюдала Фиона за этими попытками молча и без всякого восторга, скрестив руки на груди.
— Ну и? — осторожно поинтересовался крестоносец, когда пауза откровенно затянулась.
— Это всё? — уточнила жрица. — Куст… ежевики вместо цветов и признание в сталкерстве?
— Мы можем всё объяснить! — затараторил Фалайз. — Имя узнал я, просто на всякий случай, мало ли. К тому же моё же ты уже знаешь…
Фиона скептично на него посмотрела, покачала головой, но как-то комментировать эти рассуждения не стала.
— А куст? — спросила она.
— У нас не было денег на цветы, а на халяву и быстро найти удалось только это, — признался Тукан.
— Какая прелесть, — Фиона скривилась. — Я пожалуй пойду, а вы тут и дальше воруйте кусты ежевики, кидайте людей…
— Слушай, — прервал её Тукан, преграждая путь к отступлению, — признаю: вчера перегнул палку. Хочешь верь, хочешь не верь, но я действительно раскаиваюсь. В первую очередь за то, что не послушал тебя. Эта затея вышла боком во всех аспектах, в каких только могла.
— Что, побили и коня отобрали? — насмешливо уточнила жрица.
— Не отобрали. Ни его, ни бумаги на Гадюкино.
— М-м-м, и в чём же тогда провал? — Фиона непонимающе развела руками. — Вас, наверное, ещё поблагодарили, да?
— В том, что если мы за тридцать… двадцать девять дней не вернём двести тысяч, нас отправят на копи. Надолго. Очень. Слишком.
— Звучит справедливо как для ниндзя-лутеров, — жрица устало вздохнула. — И ты предлагаешь мне присоединиться к вашей авантюре по посещению амбвалангских исправительных учреждений, да? Звучит не очень.
— Про тебя речи не шло, — вмешался Фалайз. — Мы сказали Фопсу, что ты здесь ни при чём и была против нашей затеи.
— Ну так продайте коня, он же наверняка дорогой…
Крестоносец и дикий маг переглянулись и помрачнели.