Хроники раздора

Всего в игре было семьдесят три божества, на любой вкус и цвет. От классических трикстеров до весьма эфемерных сущностей, вроде того же Света, которому поклонялись паладины и один-единственный киберкрестоносец.

Фиона давно уже изучила этот список, зная, что ей предстоит выбирать себе покровителя. К сожалению, большая часть оказалась за бортом — сказывалась география: поклоняться всем богам сразу было слишком уж затратным делом. Нужно было строить и содержать храмы с персоналом, проводить ритуалы, а учитывая, что все божества отличались редчайшей завистливостью, чутко реагируя на тот факт, что кому-то молились усерднее и жертвовали больше, всё это неизбежно выливалось в сплошные неприятности. Из-за этого чаще всего выбирали пять-шесть наиболее популярных в этом регионе богов, чья сфера деятельности по возможности не пересекалась, и уже в их честь строили культовые сооружения.

В Союзе Запада в почёте было шесть, с некоторой натяжкой семь божеств. «Главой» пантеона выступал Свет — абстрактная донельзя сущность, боровшаяся за всё хорошее против всего плохого. Никаких особых требований к последователям он не выдвигал, но и заметных бонусов не предоставлял. Фионе Свет не нравился уже только потому, что по сути это было продолжением её «лечебной» специализации, без намёка на самостоятельность.

Второй по значимости шла Кена — нервозная, крайне требовательная особа, отвечавшая за уют, семейный очаг и почему-то погоду. Требовала внимания она много и часто, а давала мало, особенно если деятельность последователя не была связана с сельским хозяйством. Её жрица даже не рассматривала.

Божеств, покровительствующих войне, было двое: Черри и Керри. Перепутать их было просто не только из-за очевидного сходства имён, а также облика, но и ввиду крайне размытой, местами пересекающейся, сферы деятельности. Один бог, Фиона так и не запомнила кто именно, занимался «благородной» войной, то есть всякими дуэлями, рыцарскими поединками и всем таким. Второй — кровавой мясорубкой. При этом всём между собой они категорически не ладили и пакостили тем последователям, которые пересекали границу интересов не своего бога. То, что дуэль в любой момент легко могла превратиться в мясорубку, как и наоборот, заботило Керри и Черри очень мало. Фионе они не были интересны оба уже хотя бы потому, что, если в чём и сходились в своих взглядах, так это в ненависти к магам.

Гигантская олениха Таремис покровительствовала охотникам, в остальном являясь не слишком оригинальной калькой с Артемиды. Бог-кузнец Куц-Хадим был довольно нетривиальной личностью, пропагандирующей замену частей тела на механические, а также каннибализм, но в остальном интересовал жрицу нисколько не сильнее охоты.

Последней в списке, но не по значению, шла Никт. Богиня ночи, душевнобольных, свечей и лука. История её была запутанной, туманной и весьма странной. Ясно было в ней две вещи: родилась Никт уже такой, какой она была, и в процессе рождения сожрала своего брата, отца и мать. Исключительно затем, чтобы самой родить их, превратив тем самым семейное древо в невозможную петлю.

Поклоняться качественно безумному трикстеру было задумкой не очень дальновидной, но у жрицы имелось на этот счёт пару доводов «за». Во-первых, Никт терпеть не могла храмы, по крайней мере те из них, которые строились в её честь. Она любила осквернять своим присутствием чужие, причём оберегая осквернителя от мести коллег. Во-вторых, за выполнение своих хотелок богиня безумия предоставляла своим последователям извращённые версии заклинаний. В случае жрицы, это позволило бы той, может, не стать классом, специализирующимся на уроне, но во всяком случае покинуть категорию беззащитных саппортов, перейдя в стан специалистов широкого профиля.

Квест провёл Фиону по кипящим жизнью улицам Амбваланга и привёл аккурат в его канализацию. Точнее в небольшой её закуток, отделённый от остальной части стеной мусора и потому безопасный. Здесь, посреди груд всякой полусгнившей гадости, обитало довольно примечательное существо. Задумка его создателя была понятна: гибрид всего и вся, а вот цель создания этого субъекта оставалась за гранью разумного рассуждения.

Существо было долговязым и худощавым, словно эльф. При этом выполнено оно было в дворфийском масштабе, из-за чего выглядело как неумело растянутая по горизонтали в фотошопе картинка. Кожа бота шла горизонтальным полосами, как у зебры, только цвета были иными — красный и зелёный. Зубы ему достались, судя по выступающим резцам, от боба. Глаза напоминали о совах. Волос не было, на их месте располагалось нечто вроде синего мха, из которого торчали фиолетовые грибы.

Звали же его Йцукен. Это имя вроде как что-то значило — за ним скрывалось какое-то хитрое сокращение, но Фионе это всё было не очень интересно.

— Э-э-эм, — привлекая внимание существа, начала жрица. — Я по поводу Никт.

— А-а-а! — высоким, противным голосом, отдававшим чем-то козлиным, ответил Йцукен. — Ещё одна душонка желает заполучить внимание лучшей из богов?