Хроники пустыни: Великое восстание

-Если, как мне рассказывал Муас, ты способен легко сближаться с влиятельными конелюдами, ты очень ценный конелюд для нашего общества, – говорил он Езику. – ты мог принести огромную пользу восстанию во Вронгороне. Но теперь, тебя отправляют в ссылку! Во имя Прародителя, зачем ты напал на того вроноли??

-Я признаю, повинен, – отвечал Език. – но случись мне обернуть время вспять, я бы все равно избил бы того надсмотрщика. Он избивал беззащитного старика. Я заступился за несчастного.

-Твои благородные стремления похвальны, но ты переоценил пользу от своих действий. Ты мог бы не заступаться за того раба и помочь рабам во Вронгороне быстрее поднять восстание. А так, ты защитил одного, но замедлил освобождение всех. Ты поступил не верно.

-Сам прекрасно осознаю. Увы, иногда я чрезмерно горячен.

-Что же, теперь тебя отправят на десять лет в земли Инфехиса.

-Да, но я не планирую сидеть там сложа руки!

-А тебе никто и не позволит. Ты будешь сутками добывать металлы.

-Да, но я имел ввиду немного иное. Я о том, что в землях Инфехиса буду привлекать других рабов к делу нашего восстания.

-Что же, твои стремления вновь светлы. Но помни, если тебя поймают за этим занятием в лагере, то скорее всего казнят.

-Я и это осознаю, но я желаю принести пользу делу восстания, а где как ни в лагере, конелюды особо недовольны С’ер-аирской империей?? Именно там будет особо просто создать группу революционеров!

-Ты верно мыслишь, но готов ли ты принять все риски??

-Готов. Ради дела революции и жизнь отдать не жалко.

-В таком случае, Муас не зря порекомендовал тебя нам. Ты, действительно, достойный сын своего народа. Могу лишь пожелать тебе удачи, и да направит тебя Прародитель.

-Благодарствую.

По прошествию двух суток, Език был посажен в повозку, связан и, вместе с прочими провинившимися, в долгий и опасный путь отправлен, что вел прямиком в очень злое и опасное место. Место, где этот мир пересекался с иным, с темным миром, коим правил темный бог Инфехис.

Уже когда повозка с заключенными покинула Вронгорон, Език выглянув из повозки в последний раз окинул взглядом этот город. Город, в коем он родился, но город, что Език ненавидел всей душой. Город, в который Езику не будет пути еще по меньшей мере десять долгих лет.

Глава 4 Царь умер??

После взрыва, устроенного ассасином Халиком, перепуганные стражи царского экипажа принялись разгребать доски, оставшиеся от взорванной повозки, стараясь как можно скорее выяснить – остался ли их владыка в живых, а в случае же если Нафур жив, оказать ему немедля медицинскую помощь. У каждого из них, при этом, замирало сердце, скованное страхом за жизнь царя.

К их величайшему счастью, Нафур, хоть и пострадал, но сохранил свою жизнь. Вся кожа царя была покрыта огромным количеством царапин и ссадин. Левая его рука, как и обе ноги были сломаны. Кроме того, все пальцы, окромя большого на левой ноге были раздавлены, превратившись в мягкое желе из мяса и кожи, в коем до кучи разместились и ногти.

Ворогас Басаг, что находился в одной повозке с царем, увы, не сохранил свою жизнь. Первый советник Хемфетского царя умер от взрыва. Вся его грудь была в глубоких, истекающих кровью ранениях, приведших советника к смерти. Опечаленный гибелью своего верного чиновника, весь израненный Нафур, как только стражники подняли его и он увидел бездыханный труп своего советника, тогда, перебарывая дикую боль, с трудом проговорил:

-Я полон горестью по смерти твоей, о Ворогас, но я сердечно благодарен тебе за то, что до последнего дня своей жизни ты был со мной и был верен мне, как никто иной. Я сделал правильный выбор назначив тебя на пост своего первого советника. Но где мне теперь найти хоть в половину столь же верного человека?? Боюсь, о Ворогас, ты стал незаменимой потерей.

Как только короткий монолог Нафура завершился, стражники, торопясь доставили царя в ближайший госпиталь. Уже там, лекарь осмотрел раны Нафура. Ноги и рука были перевязаны. Под бинты же были вставлены прямые прочные палки. С пальцами на ноге ситуация была сложнее. Что бы не допустить гниения, кончик стопы пришлось ампутировать.

Лекарь налил Нафуру настойку из обезболивающих трав, кою царь незамедлительно выпил. Стоит отметить, что эта настойка лишь слегка притупляет боль, ампутация куска конечности, даже под настойкой, до ужаса болезненная процедура. Нафур пережил ее достаточно мужественно, не заорав и даже не скривившись. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда лекарь отпиливал бронзовой пилой, обмытой, для защиты от заражения, вином, кусок ступни Нафура, после намазывая обрубок целебной мазью и плотно забинтовывая.

По окончанию проведения всех мучительных и болезненных процедур, лекарь еще раз напоил Нафура обезболивающей настойкой. Царь охотно пил ее, прося добавки, не смотря на омерзительный вкус напитка.