Хроники: пламя

Ветер стихал и снежинки, которые он закручивал, теперь плавно осыпались на голые ветки деревьев. У нас на первом этаже висит картина бабушки Жени, папиной мамы. Она много рисовала зимних пейзажей. Родители говорят, мы бы с ней подружились, если бы ни рак. Вторая бабушка погибла в аварии. Та ещё лихачка была. Мама на неё очень похожа. Дедушки тоже не дожили до моего появления. У одного инфаркт, у другого тромб оторвался. Вообще, из всех родственников, о которых мне известно, жива только тётка Оксана из Новосибирска. Но она меня ни разу не видела. Мама говорит, что она не любит путешествия и гостей. Родную сестру и то с трудом терпит. Детей у неё тоже нет. Папа в семье один был. Вот и выходит, что кроме нас, друг у друга никого и нет.

Дорога в универ занимала у меня минут сорок пешком. Можно, конечно, и на автобусе добраться, но прогулки я любила больше, чем толкание локтями. По сторонам я редко смотрела. Обычно по дороге мне встречались одни и те же люди. Баба Сара со своей тележкой, в которой она возила старого кота. Иногда мне казалось Рыжий давно покинул этот мир, такой он был неподвижный. Но как только баба Сара доставала из кармана маленький прозрачный пакетик с тоненькими кусочками докторской колбаски, Рыжий начинал шевелить усами и жалобно мяукать. Я несколько раз просила бабу Сару дать разрешение нарисовать её с котом, но она говорит, что позировать надо молодым и голым, она голой может, но кот будет стесняться.

Ещё я часто встречала профессора. Я, по правде говоря, не представляю, кем он работает, но за круглые очки, длинное пальто и большой кожаный портфель я назвала его профессором. Он хмурый. И всё время что-то шепчет себе под нос.

Я задрала голову, чтобы рассмотреть падающие снежинки и неожиданно в кого-то врезалась. Опустила глаза и встретилась сначала с дорогими чёрными туфлями, натёртыми до блеска, тёмными джинсами, наверняка старательно выглаженными, кожаной меховой курткой, под которой скрывались шикарные широкие плечи, а потом с невероятными глазами.

Я стояла, как истукан, с открытым от изумления ртом. Глаза переливались всеми оттенками карего. Меня затягивало в них, выворачивало наизнанку. Незнакомец поправил свои уложенные в небрежную причёску тёмно-русые волосы, провёл большим пальцем по полным губам и немного наклонился. Я уже не могла оторвать взгляд.

– Такая милая ухмылка, – почти неслышно протянула я, – и глаза волшебные.

– Простите, что? – парень широко улыбнулся и засунул крупные, но изящные руки в карманы.

Я стояла и глупо молчала, казалось, дайте пару секунд, и маленькая девочка растворится в карих глазах.

– Простите. Я не хотел вас толкнуть, – голос у него такой успокаивающий. Он обволакивал всё моё сознание. – Эм, с вами всё нормально? – парень наклонился ко мне и приветливо улыбнулся, не доставая рук из карманов.

– А, да, конечно! Простите, я засмотрелась на снежинки, – какой же глупой я показалась себе в этот момент, кто меня за язык тянул.

Сморщив нос, я опустила глаза.

Незнакомец широко улыбнулся, обнажив идеальные белые зубы и сделал шаг назад:

– Ничего, некоторые смотрят на них в это время года.

– Боже, что я несу. Вы меня простите, очень неловко вышло. Я на занятия опаздываю, – я смахнула со лба длинную чёлку и попыталась обойти незнакомца, но он уверенно преградил мне дорогу.

– Вы учитесь в университете за углом? – он ухмыльнулся.

– Да… – губы растянулись в глупую тонкую линию.

Как только мне показалось, что мы флиртуем, незнакомец вежливо кивнул, и чётко проговорил каждое слово:

– Тогда не буду задерживать.

– Да, думаю, не стоит, – я резко его обошла и поспешила на занятия, не хотелось опаздывать.

Снег скрипел под ботинками и успокаивал мои разволнованные чувства.

– Эй! – парень окликнул, и я невольно обернулась. – Как вас зовут?

– Лилия.

– Лиля!

– Да?! – мне потребовалось проявить некоторую силу воли, чтобы не броситься ему в объятия.

– Я Никита!

– Хорошо! – я улыбнулась и, показав своё наигранное безразличие, ускорила шаг. Как же было трудно дышать в этот момент. Колени дрожали. Никогда ещё я не испытывала таких чувств. Всё внутри пылало. Я словно попала в какую-то ловушку.

О лекциях не могло быть и речи. Я просто не в состоянии ни о чём думать. Карие глаза и милая улыбка. О боже, Лиля, не смей влюбляться!

Я улыбнулась сама себе и оглядела аудиторию. Экономику я тоже пропустила. Однокурсники смылись уже после первой секунды звонка. Зоя Михайловна тоже не стала задерживаться. Я осталась совсем одна. Пустая. Маленькие чёрные часы на правой руке показывали 17:20. После было собрание студсовета и пылкая речь завуча о необходимости провести соревнования по лыжам. Она каждый год громче всех кричала о мероприятии, и когда мы его организовывали – не приходила. В этом году ожидалась похожая картина.

На выходе меня поймала Лена. Она бежала навстречу, размахивая розовыми листами.

– Лилечка! Я тут тако-ое придумала!

– Ой, Лен, ты меня напугала своим напором. Что ты придумала?