Хроники Хокмуна. Рунный посох

Богенталь поспешил к ним, поднял Хокмуна на руки и покачал головой. Не в первый раз видел он герцога Кельнского в подобном состоянии.

— Я могу попробовать сделать лекарство, но у меня нет тех составляющих, что были тогда в замке Брасс.

Богенталь принялся за работу. Исольда, Оладан, а потом и граф Брасс с испугом наблюдали за происходящим. Наконец Хокмун зашевелился и открыл глаза.

— Камень… — пробормотал он. — Мне приснилось, что он снова пожирает мой мозг…

— Так и будет, если мы в ближайшее время не найдем средство его нейтрализовать, — проговорил Богенталь. — Сила его пока исчезла, но я не знаю, когда, где и как она может вернуться.

Хокмун с огромным трудом поднялся. Он был бледен и едва стоял на ногах.

— Тогда мы должны немедленно отправиться дольше — к Лондре, пока у нас есть время. Если оно, конечно, есть…

— Да, если есть время…

Глава 15 ВРАТА ЛОНДРЫ

Когда шестеро всадников въехали на вершину холма во главе своей кавалерии, они увидели, что войска Мелиадуса построились перед главными воротами Лондры и ждут армию Камарга.

Хокмун, морщась от страшной боли, нащупал Амулет. Дориан знал, что теперь только Амулет сохранял ему жизнь, помогая бороться с силой Черного Камня. Этот Камень питала энергией машина, которой управлял Калан, находившийся, как слышал Хокмун, где-то в Лондре. А значит, чтобы добраться до Калана, Дориан должен был взять город и разбить многочисленное войско.

Хокмун вытащил из ножен Меч Зари и, не колеблясь ни секунды, подал сигнал к атаке. Он знал, что медлить нельзя, ибо каждая секунда могла стоить жизни ему и его друзьям.

Кавалерия Камарга поднялась на холм и атаковала войско, намного превосходившее ее по численности.

Гранбретанцы встретили их огненными копьями, и нападавшие открыли ответный огонь. Хокмун, сочтя момент наиболее подходящим, крикнул.

— Легион Зари! Я вызываю Легион Зари!

Его череп пронзила боль, и он застонал, ощутив жар Камня во лбу.

Исольду охватило беспокойство. Она только успела спросить:

— Что с тобой, любовь моя?

Но ответить ее любимый не смог.

Они оказались в гуще битвы. Глаза Хокмуна остекленели: он с трудом различал силуэты вражеских солдат и не мог определить, появились ли воины Зари.

Но Легион все-таки вступил в бой, освещая себе путь среди массы дерущихся особым розовым светом. Дориан вдруг почувствовал, что его наполняет энергия Алого Амулета, нейтрализующая Черный Камень. Он ощутил, что к нему вновь возвращаются силы. Но он не знал, надолго ли.

Теперь Хокмун беспощадно разил воинов в масках Стервятника, сражающихся палицами с рукоятками и набалдашниками, похожими на растопыренные лапы с длинными когтями. Вот Дориан отразил удар и нанес ответный: его громадный меч прорубил панцирь воина и вошел тому прямо в грудь. Хокмун откинулся в седле, чтобы уклониться от вражеской палицы, и проткнул ее владельца, угодив тому прямо в пах.

Воины сражались словно в горячке. Воздух вокруг был пропитан страхом. Хокмун скоро осознал, что это худшая из битв, в которых ему когда-либо доводилось участвовать: солдаты Темной Империи, потрясенные появлением Легиона Зари, утратили свою обычную храбрость и дрались совершенно беспорядочно, нарушив порядок и не слушая командиров.

Дориан Хокмун понял, что это будет нелегкий бой, в котором уцелеют немногие. Кроме того, он начал подозревать, что ему, вероятно, тоже не придется увидеть, чем кончится сражение, — боль в голове усиливалась.

Никто не заметил, как погиб Оладан. Он сражался один против дюжины пехотинцев-Свиней и был изрублен в куски их топорами.

Граф Брасс погиб после схватки с тремя баронами. Адаз Промп, Мигель Хольст и Сак Гордон, магистр Ордена Быка, узнали его, но не по шлему, который отличался от других шести только гребнем. Графа выдало его телосложение и медные доспехи. Трое — Собака, Козел и Бык набросились на него. Граф встретил их пешим — в бою он лишился коня. Оторвав взгляд от очередного поверженного врага, граф увидел пробивающихся к нему баронов и покрепче ухватился обеими руками за свой огромный меч. Когда всадники подъехали поближе, он взмахнул мечом и подрубил лошадям передние ноги, так что бароны перелетели через головы своих лощадей и упали в грязь. Первым успешно отправился на тот свет Адаз Промп, распластавшийся в весьма недостойной позе. Следом граф отсек голову Мигелю Хольсту, хотя магистр Ордена Козла и молил о пощаде. Оставалось лишь разделаться с Саком Гордоном. У барона Сака было достаточно времени подняться на ноги и приготовиться к бою. Он несколько раз мотнул головой: его ослеплял зеркальный шлем графа. Заметив это, Брасс сорвал с себя шлем и отшвырнул его в сторону, выставляя во всей красе свои ощетинившиеся усы и медные волосы. Боевой азарт охватил его.

— Двоих я прикончил не совсем честно, — проворчал граф, — так что будет справедливо дать тебе шанс убить меня.