Хроники Эванора

Остроухая вампирша не договорила так, как Тоска ударила её по лицу тыльной стороной ладони. После чего сжала кулаки, чтобы хоть как–то выразить свою злость.

– Рейне не забывайся, – свойственным ей бесцветным голосом произнесла она. – Наши с тобою «дружеские» отношения ещё не настолько крепки, что бы я спускала тебе подобное.

– Я сама займусь девочкой, тебе она всё равно уже не нужна же, – с покорностью в голосе произнесла рыцарь смерти сплёвывая кровь.

– Делай, что хочешь, – наконец произнесла Тоска после долгого молчания.

Книжница развернулась и окликнув своего нового служку ушла в темноту подземных уровней библиотеки.

– Такс…

Остроухая вновь присела рядом с телом и коснулась его, после чего синие сияние телепортации окутала её и Вельгельмину. Оказавшись посреди леса Рейне зажала в руке небольшой кулон в форме звезды и ментально призвала брата к себе на помощь. Рейне уже полностью избавила Мину от яда в организме и хотела начать складывать костёр, поскольку Лоран не спешил, но тот всё же появился рядом.

– Рейне, прости за задержку, просто у нас наконец получилось… – девятый прервался на полуслове оглядывая полумёртвую девушку и свою сестру. – И что это всё значит?

– Лоран, ты вылечишь её и возьмёшь на поруки в Академию Девятых, – так же без приветствия произнесла сестра. – Она умная служанка, быстро адаптируется у вас.

Остроухий рыцарь смерти поднялась на ноги и улыбнулась ничего не понимающему Лорану.

– С чего бы это мне делать? – спросил Лоран наконец закончив осматривать лежащую перед ним девочку.

– Потому, что я тебя так попросила. Тоске она не нужна, и та хотела её просто списать как ненужную более вещь, – она отвернулась от него. – Потом поговорим, мне нужно возвращаться.

Синие сияние телепортации унесло остроухого рыцаря смерти назад в столицу Империи Ночи. Лоран же остался стоять посреди леса с полуживой девушкой возле ног. Хоть разговор с сестрой и не заладился, но он был рад увидеть её лишний раз. Так же на его душе потеплело, от того, что Рейне всё же находит в себе силы для добрых поступков.

Отец

Что делать если ты отец и потерял самое ценное в этой жизни? На что ты готов ради, казалось бы, уже невозможного для своей дочери?

Событие происходит в начале второй книги, за кадром и чуть более расширенно раскрывает мотивацию Джони.

Солнечные лучи озарили кладбище разгоняя ползучий туман и играя бликами в каплях росы. Погост был безмолвным как всегда, лишь редкое вороньё переругивалось между собой. В столь ранний час на кладбище обычно никого не было, но не в этот день.

У раскопанной небольшой могилки сидел крупный мужчина. На его покрасневших и помутнённых опьянением глазах стояли слёзы. Сегодня он хоронил здесь дочь.

– Свет, за что ты так меня ненавидишь? – спросил Джони смотря на солнце. – Сначала жена, теперь и малышку Пени… забрал.

Мужчина приложился к бутылке, чтобы не разреветься опять. Его жена умерла во время родов пять лет тому назад и Пени всё что было у него, всё что он любил, она была всем для него. Была его смыслом жизни.

– Свет ты мне мстишь да? – всё так же разговаривал мужчина сам с собой. – Да я не могу похвастаться примерным поведением, но есть в мире мрази и похлеще. Если это из-за того паладина что я убил, так кто ж знал, что он такой слабый и умрёт от одного удара башмака.

Джон посмотрел на милое сердцу, но безжизненное, лицо дочери и вновь расплакался.

– Да, что бы там ни было, кара должна была постичь меня! – громче воскликнул здоровяк. – Что плохого сделала тебе Пени? За что ты так с ней?

Всепокрывающий священный свет к которому обращался Джони Один Башмак не ответил убитому горем отцу.

– Мои соболезнования друг! – произнес, кто-то из-за спины мужчины. – Я иду смотрю кто-то сидит, думаю может помощь нужна.

– Тут, уже ничем не помочь, – только и ответил незнакомцу Джони, не глядя даже на него.

– Какой ангелочек, жалость то какая, ещё жить и жить ей, – запричитал незнакомец и подошёл ближе к могиле.

Здоровяк осмотрел незнакомца. Тот был в грязных лохмотьях, всё тело покрывали пожелтевшие бинты. Прокажённый не иначе. В руках тот держал лопату в свежей земли, а рядом был мешок.

– Смотритель? – спросил Джон ради приличия, про себя же подумал. – Мародёр.

– Да, где ж ещё такому как я работать, – ответил прокажённый. – Аской меня кличут. Так что же случилось такого, что милостивый свет забрал такую кроху?

– Болезнь, непонятная хворь, – сухо ответил отец, забыв представится. – Такая хворь, что все лекари, да жрецы с магами оказались бессильными. Я отдал всё и отдал бы ещё больше лишь бы спасти мою Пени, но как видишь…

– Треклятый свет! Не щадит никого, – выругался Аска.

– Вот и я о том же… – грустно сказал здоровяк, прикладываясь к бутылке. – Теперь сижу вот и духу не хватает завершить всё. Ничего уже не поделаешь, но руки опускаются, просто не могу…