Хроники безумной подстанции, или доктор Данилов снова в «скорой»

Они встретились на подстанции, куда пришли в один и тот же день. Новички всегда тянутся друг к другу, а у них еще и было много общего — любовь к авторской песне (он сочинял, но пел так себе, а она пела чужое, зато замечательно), любовь к туристическим походам, разряд по плаванию. К этому набору очень скоро добавилась любовь друг к другу. Они стали жить вместе. Он переехал к ней. Так было удобнее, поскольку она жила буквально напротив подстанции, а он — в Подольске. Электричка, метро, автобус… На дежурство так ехать еще ничего, а после, уставшему да не выспавшемуся — настоящая мука. Он часто засыпал в электричке так крепко, что уезжал в Серпухов или близко к нему. Будили его обычно железнодорожные контролеры, но после объяснения ситуации и демонстрации скоропомощного удостоверения отпускали с миром. Тоже ведь не звери, входили в положение.

Регистрировать брак не спешили, решили сначала как следует проверить чувства.

И все у них было бы хорошо, если бы они догадались разойтись по разным подстанциям. Небольшие суточные разлуки только укрепляют любовь, еще сильнее разжигают пламя страсти. А так им ставили дежурства в одну смену (шли навстречу), и они постоянно, то есть за исключением времени, проведенного на вызовах, были вместе.

Если кто не понял, почему им ставили дежурства в одну смену, то это на «Скорой» так принято. Иначе когда супруги при стандартном полутораставочном графике «сутки через двое» будут видеться. Сегодня он дежурит, завтра он отсыпается, послезавтра она дежурит… Как вариант может быть — сегодня он дежурит, завтра она дежурит, послезавтра она отсыпается… Но, как говорится, хрен редьки не слаще. Как ни поверни, все равно плохо. А если бы они дежурили в одни и те же дни, но на разных подстанциях, то все могло бы у них сложиться. Приходили бы домой соскучившиеся друг по другу, обменивались бы впечатлениями о прошедшем дежурстве и подстанционными сплетнями, сравнивали бы, чья подстанция лучше… И так далее. А так вернутся вместе домой с дежурства — и поговорить не о чем. Обо всем уже на подстанции переговорено.

Она заскучала. Он старался развеять ее скуку, но действовал неверно. Ему бы отойти в сторонку и дать ей возможность понять-осознать, что с ним лучше, чем без него, а он, напротив, ни на шаг от нее не отходил. Даже если друзья звали пивка попить, то отказывался. Держал за руку, преданно заглядывал в глаза, ну и надоел вконец.

— Ты очень хороший, — сказала она в один ужасный день, — но нам надо расстаться.

Долго решалась, потому что очень трудно, почти невозможно сказать такое человеку, который тебя любит, на руках носит, все твои желания предвосхищает и жить без тебя не может. Ей было стыдно, что она вот такая бессердечная дрянь, но приперло, и она сказала.

— Если ты этого хочешь, то что я могу сделать, — сказал он и в тот же день переехал в Подольск с чемоданом личных вещей.

Она попыталась было заикнуться о дележе того, что они два года вместе наживали, но он так удивленно на нее посмотрел, что она заткнулась на полуслове.

С подстанции ушла она. Успела первой. Ей было неловко и не хотелось, чтобы он вдобавок ко всему еще и оказался в кругу чужих людей. Но вышло так, что перевестись ей предложили на другой конец Москвы (вот ближе мест не оказалось — надо же!), да вдобавок на ужасную подстанцию, которую прозвали «разгильдяйской». Там был слабый заведующий — ни рыба ни мясо — и сильно пьющий старший врач. Какая будет дисциплина при таком руководстве? Ясное дело — нулевая.

Хороший, то есть толковый и добросовестный сотрудник на фоне разгильдяев выглядит бриллиантом в навозной куче. Через два года работы она стала старшим врачом, еще через два — заведующей. И это притом, что карьеру она делать не стремилась нисколько, короче говоря не набивалась в начальники. Ей предлагали, а она не могла отказаться, потому что предложения делались в стиле: «Если не вы, то кто же?»

Он после расставания бросил сочинять песни и петь их. В походы ходить тоже перестал. Зато пристрастился к бутылке.

До поэзии и запоев дело дошло нескоро. Она к тому времени перевелась обратно на свою первую подстанцию, теперь уже в качестве заведующей. Ей надоело мотаться через всю Москву пять-шесть раз в неделю плюс внеочередные ночные приезды при каких-нибудь ЧП. А тут на бывшей подстанции место заведующей освободилось. Она и попросилась. Ей не отказали, администрация приветствует, когда заведующие живут недалеко от своих подстанций. Это укрепляет дисциплину. Близко живущий заведующий обычно приходит на работу раньше, уходит позже, да и вечерком может заглянуть проведать. Создается очень полезный эффект вечного присутствия начальства. А уж если заведующая живет через дорогу наискосок и из своего окна видит подстанционный двор, так это просто замечательно!