Хроники безумной подстанции, или доктор Данилов снова в «скорой»

Велев водителю отъехать в сторонку, запереться в машине и ждать дальнейшего развития событий, диспетчер позвонила в райотдел и сообщила, что по такому-то адресу группа мужиков захватила в заложницы фельдшера. Вообще-то, диспетчер поступила не совсем правильно. Ей полагалось сообщить Центру, а уж Центр вызывал бы милицию и прочие службы. Но она решила, что так, напрямую и по-свойски, будет скорее и надежнее. В райотделе работают хорошо знакомые, можно сказать, родные люди. Не дадут нашей Маше пропасть. Да и ехать от райотдела до адреса, на котором Машу взяли в заложницы, недалеко. Можно сказать, рукой подать.

Тем самым диспетчер, не ведая того, спасла Машу от больших неприятностей.

Усиленному наряду в составе пяти сотрудников не пришлось вышибать дверь в квартиру или даже стучаться, поскольку дверь была гостеприимно распахнута. Войдя внутрь, милиционеры увидели идиллистическую картину застолья. Друзья встречали кореша, вернувшегося из больницы с загипсованной ногой, водка лилась рекой. На грозный рык: «Где фельдшер, суки?!», опешившие «суки» хором ответили: «С-с-спит в друг-г-гой к-к-комнате». Перебравшая Маша (а накачивалась она моментально) и впрямь спала в соседней комнате, заботливо накрытая одеялом.

Поскольку менты были знакомые, из «родного» территориального отделения, связанного с подстанцией множеством незримых, но крепких нитей, дело закончилось Машиным увольнением по собственному желанию. Если бы на вызов из Центра скорой помощи приехали бы какие-нибудь омоновцы плюс корреспонденты, Маша за свою невинную, в сущности, ложь могла бы пострадать куда сильнее. После она говорила, что не ожидала подобного развития событий. Думала, что выручать ее никто не приедет, а она потом скажет, что ее пожалели и отпустили. Не спрашивайте меня о логике, у сильнопьющих людей она весьма своеобразная.

Ныне Маша занимается политикой, стала активисткой одной из известных партий с фруктовым названием. Иногда я вижу ее в новостных репортажах и радуюсь, что у нее все хорошо.

Однобуквенная фамилия

Одна моя коллега, с которой я вместе работал в поликлинике, обожала таинственность и часто изъяснялась намеками там, где можно было сказать все прямо. Такой уж характер был у человека — усложняющий. Одни люди стараются все упростить, а другие все усложняют. Им так интереснее.

Однажды она поймала меня в коридоре поликлиники, в котором, кроме нас двоих, не было ни единой души, и зловещим шепотом сказала:

— К тебе сегодня человек придет от меня (наши с ней смены не совпадали), очень хороший человек. Ему больничный нужен на три дня позарез, а ко мне на прием он не успевает! Ты хоть и физиотерапевт, но как врач во время эпидемии гриппа можешь выписать больничный. Ты меня понял?

Во время эпидемии гриппа «узкие» специалисты не только помогали участковым терапевтам принимать пациентов, но и ходили по вызовам. А чего вы хотите — чрезвычайное положение.

— Понял, — ответил я. — А как его фамилия?

Коллега уже мчалась вперед по коридору. Она была очень энергичная и деятельная, долго на одном месте стоять не могла.

— Однобуквенная у него фамилия, не ошибешься! — бросила она на бегу.

Однобуквенная, так однобуквенная. Бывает. «Китаец, наверное, или кореец», — подумал я. А что я еще мог подумать? У каких наций еще бывают однобуквенные фамилии?

Ни китаец, ни кореец, ни японец, ни даже вьетнамец на прием ко мне в тот день не пришел. Два симулянта приходили, оба русские, с многобуквенными фамилиями.

На следующий день, едва придя в поликлинику, я был перехвачен коллегой и отбуксирован в подвал, где мне предъявили суровые претензии:

— Ну как же так! Просила же тебя, ирода! Можно сказать, умоляла! А ты хорошему человеку дал от ворот поворот! Как я теперь ему в глаза смотреть стану?

— Да не было твоего «хорошего человека» с однобуквенной фамилией! — возмутился я. — И вообще, ни одного китайца на приеме не было!

— При чем тут китаец?! — пуще прежнего взъярилась коллега. — Русский он! Хренов его фамилия!

— В фамилии «Хренов» — шесть букв, — резонно заметил я. — А ты сказала «однобуквенная».

— Так «однобуквенная» и есть! — Коллега выразительно покрутила указательным пальцем у виска. — На одну ту самую букву! Соображать надо! Ты же врач, а не дворник!

Не надругаются любя…

Один клинический ординатор из Индии (редкостный, скажу я вам, болван из касты браминов) никак не мог научиться правильно употреблять некоторые русские слова, в том числе и слово «надругательство» и все производные от него.

Ему мешал формализм. «Надругательство» из-за приставки «над-» он трактовал как ругань кого-то вышестоящего. Потому и говорил на пятиминутках: «Я забыл истории болезни в палате (забыл назначить или забыл отменить препарат… забыл перевести пациента… и т. п.) и за это заведующий отделением (доцент кафедры, замглавврача и т. д.) надо мной надругался». В смысле — строго отчитал.