Хроники Бейдевинда

В общем, дочке объяснили, что парень ее – шкурник и рвач, которому недолго шиковать осталось. И будь он честным человеком, заработанное детским домам передавал бы, а не с ней по ресторанам шлялся.

Все это, за столиком в «Арарате», она ему и высказала. Стыдно ей стало, перед отсутствующими здесь рабочими и крестьянам.

Ну и Федоров оказался не умнее. Спросил, а родители ее, чего своих благ не передают? Тоже ведь не в коммуналке проживают. Одна дача чего стоит – готовый детский дом.

Помириться не успели. Сергея угнали в Саров, а там так все закрутилось, что совсем не досуг стало и не ему одному. Даже слово переиначили – «не до сук», женщин там практически не было – обижаться на подобную грубость некому.

– Так вот, как ты и просишь, она получит пожизненную пенсию от правительства. – Берия повертел письмо в руке. Забавно. Нет, чтобы какая-то доярка из колхоза «Путь Ильича» или работница с «Серпа и Молота». Их можно, действительно, осчастливить – из последних сил ведь выбиваются, чтоб концы с концами свести. А он просит позаботиться и так о привилегированной дамочке. Все-таки нет справедливости на свете. Кому-то все, кому-то ничего.

Но ничего этого Лаврентий Павлович не сказал. Ни к чему лишнее напряжение в отношениях, надо готовить график недельной подготовки группы. На больше времени нет.

36

Выступление Абакумова оказалось гораздо скучнее. Одни лозунги – «За Родину!» и еще «За Сталина!». И так пять минут по кругу. С учетом, что мужик он неглупый, создалось впечатление, что сам он, конкретно, ничего не знает.

В конце концов, в зале начались перешептывания. Видя, что потерял внимание аудитории, высокопоставленный докладчик не стал принимать драконовских мер, а объявил перерыв. Он действительно толком ничего не знал. Поэтому решил, пусть присутствующие пока обменяются мнениями, перекипят в себе, а потом уже чисто организационные вопросы.

– Вы пойдете? – спросил Степанцов своих новых товарищей, выходящих на перекур. – Он уже представлял, как всех сейчас построят и добровольцам предложат сделать шаг вперед. Сам он, несомненно, пойдет.

– Куда? – поинтересовался Семенов. – Здесь все перекрыто. Из здания не выйти.

– Нет. Добровольцами. – сказав МИДовец и стеснительно улыбнулся. Как-то неудобно было показывать свою храбрость перед этими двумя военными. Тем более, что у капитана наградных планок в два ряда. У подполковника поменьше, но тоже боевые.

К ним стали подходить и остальные. Не желая того, их маленький коллектив стал центром кристаллизации всей группы. Трое общающихся друг с другом человека привлекли внимание остальных – разрозненных и незнакомых друг с другом. Древний инстинкт требовал от людей собраться вместе – так проще выполнить сложную задачу.

Первым подошел Акопян. Понимая, что начинается новая жизнь, он решил обратить на себя внимание. Ему надоело быть везде одному, необходимо, во что бы то ни стало, влиться в коллектив. Показать ему свою нужность, пусть не физической силой и ловкостью, так умом и логикой.

– А добровольцами не спросят – быстро протараторил Арсен, чтобы никто не успел объяснить происходящее раньше его. – Это приказ.

Степанцов непонимающе посмотрел на субтильного парня.

– Ну смотри. Откажешься ты. Потом расскажешь кому-нибудь. Не специально. И все. Отряд уже поджидать будут потомки белогвардейцев. И прямо в 1991 году нас всех и скрутят. Ставки слишком высоки.

Семенов с интересом посмотрел на Арсена. Толковый. Правда, связал воедино троцкистов с белогвардейцами. Здорово ему мозги в школах и институтах пропарили. Сам Юрий интересовался происходящими в стране событиями. И прошлыми, и настоящими, а теперь, получается, еще и будущими. Осторожно, конечно, тема ведь опасная. Еще не так поймут.

– Почему же не спросят? – весело перебил Акопяна Кимов. Еще как спросят.

– Добровольцы, шаг вперед. – рявкнул капитан, да так, что снова привлек внимание Абакумова.

– Действительно, необходимо соблюсти приличия, – вспомнил генерал-полковник. Неожиданно раздался общий гогот.

Кимов вытянул два пальца, наподобие ствола пистолета, и приставил их ко лбу Степанцова, объясняя присутствующим, что ожидает отказавшихся. Секретность должна быть соблюдена любой ценой.

Услышав общий смех, Абакумов решил подойти к коллективу. Хорошо, значит успокоились.

– Товарищи, не буду вас выстраивать. Добровольцы, поднимите руку.

Непонятно почему, но это предложение скрутило от хохота почти всех.

– Извините, товарищ генерал-полковник, – еле проговорил Семенов. – Это нервное, сами понимаете.

– Ничего, я подожду, – мрачно сказал Абакумов. Его настроение испортилось. Не понимая в чем именно, но где-то он оказался смешон. Да настолько, что даже кадровые офицеры забыли субординацию. Но где именно?

Положение спас, в общем-то, виновник всего этого, Кимов.

– Товарищ генерал-полковник, мы здесь это как раз обсуждали. Отказников нет. Все добровольцы.

37