Хроники Бейдевинда

Берии это было тем более обидно, что он лично продвигал Абакумова на все эти высокие посты, симпатизируя ему. И даже сейчас, считал генерал-полковника наиболее толковым руководителем ведомства из всех возможных.

Ему не хотелось серьезно подставлять своего бывшего протеже, но становиться самому жертвою интриг, он тем более не собирался.

Сегодняшняя встреча была скорее демонстрацией превосходства Лаврентия Павловича в аппаратных играх, объясняющая, что лучше с ним не связываться.

В потайной комнате, через специальное зеркало они вместе наблюдали за первой встречей людей отобранных в группу проникновения в будущее.

– От тебя пара специалистов потребуется. Чтобы умели от слежки уходить и, наоборот, следили незаметно, – примирительно сказал Берия. Пусть Абакумов знает, он войны не хочет, и готов предоставить места и его людям.

– Прямо сейчас и пришлю. В принципе, у меня дублеры практически для всех подобраны, пусть готовятся вместе, – предложил министр госбезопасности.

Берия посмотрел на собеседника укоряющим взглядом, как бы говоря – Ну что за детская хитрость? Неприлично просто. – Пусть готовятся, только втемную. Сам понимаешь, от тех, кто туда не попадет, придется избавиться. Ставки слишком высоки.

Согласно первоначальным расчетам Федорова, зона могла принять не более 12 человек, и то, только в том случае, если отправлены они будут не позднее чем через неделю, максимум – десять дней, но за них бы Сергей уже не ручался, как, впрочем, и за неделю. Динамика последних трех суток была однозначной – провал исключительно уменьшался.

Самое разумное, с точки зрения Федорова, было срочно отправить микрогруппу. Три человека. Федоров и два офицера для силового прикрытия. Они попытались бы перебросить, по крайней мере, научную литературу. И еще осталось бы совсем немного времени на маневр – зона полностью не закрылась бы. Берия безоговорочно поддержал Сергея, но идею отверг лично Иосиф Виссарионович. По непонятным для исполнителей причинам, ему было нужно все или ничего.

На самом деле Великий Вождь не верил в параллельные миры и альтернативные реальности. Он считал, что с деградацией СССР между 1949 и 1991 годом придется смириться. Ревизионисты в конце века – свершившийся факт. Но кроме 1991 года есть ведь еще 1992, 2000 год, наконец. Вот на это время необратимость уже не распространяется.

Сталин хотел изменить ход истории сам или посмертной волей. В случае же неудачи, никто не должен был узнать, что у него была хоть малейшая возможность скорректировать историю.

27

Восемь незнакомых друг с другом человек были собраны в здании считавшимся по всем нормативным документам одним из архивов Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Только книг здесь никогда не было.

Кто-то из приглашенных неприкаянно бродил по залу, кто-то сидел на заранее расставленных стульях, ожидая, наконец, узнать, зачем был вызван в филиал крупнейшей библиотеки страны. Из всех собравшихся, только Кимов с Семеновым, бывшие соседи по парте во время диктанта, были немного знакомы.

– Странно. Почти половина гражданских, – вслух удивился Кимов. Ему было скучно, а Семенов молчал как неродной.

– Скорее в штатском – уточнил тот. – И колец ни у кого не видно.

Ему было неуютно. Собеседник списал у него весь диктант и прошел экзамен. При конкурсе несколько десятков человек на место отобрали, вероятно, профессионально непригодного для поставленной задачи офицера. И все из-за Юркиного гнилого либерализма. Хорошо быть добреньким за государственный счет. Как же, помог брату по оружию. А то, что из-за этого все дело может быть завалено, об этом Семенов тогда и не думал.

Встать и доложить по команде о нечестном прохождении Кимовым экзамена, он тоже не мог. Не его это. Оставалось надеяться, что капитан попал в эту сотню экзаменующихся не случайно. Вероятно, он уже представлял собой что-то подходящее, раз был отобран на конкурс. А что диктант? Не военных же корреспондентов из них будут готовить. Напрягает только, что все несемейные.

– Точно. Все холостые. – Кимову не терпелось продолжить разговор. – Ты на рожи посмотри. Интеллигенция, их точно не диктантом проверяли. Наверно уравнения какие-то решали. – Только с последними произнесенными словами до разведчика дошло, что он, в принципе, оскорбил Семенова. Получалось, что Юрий такой же дурак, как и он сам.

Однако, все обошлось, подполковник не обратил на это ни малейшего внимания. Он не видел смысла фантазировать на пустом месте. Понятно, что ничего непонятно. Да и диктант, мягко говоря, не самый важный экзамен для профессионального военного, особенно когда выбирают из одиноких.

Плюнув на неразговорчивого Семенова, Кимов решил провести разведку боем. Очень уж ему было интересно, кто эти гражданские. Насвистывая марш авиаторов, офицер встал со стула и подошел к прислонившемуся к стене Степанцову.

– Капитан Кимов. Армейская разведка. – Широко улыбнувшись, он протянул пятерню Павлу.

– Павел Степанцов, представитель МИДа при Организации Объединенных Наций.