Хроника времён 'царя Бориса'

Попцов Олег Хроника времён 'царя Бориса'

Олег Попцов

Хроника времён "царя Бориса"

У ПОДНОЖИЯ НАДЕЖД

Год 1987-й

Еще не остыл съездовский микрофон, и гул съездовских баталий катился по московским улицам, набухал и остаточно взрывался на митингах. Еще не успели разъехаться депутаты, а уже шла встречная волна оценок, несогласия, осуждения: не так; не то, что хотелось. Где практические шаги? Где результаты? И съезд, тот самый съезд, которого так ждали и который в чем-то превзошел все ожидания, оказывался в положении человека, которому предписано объясниться, оправдаться, смыть досаду недоумения.

Ситуация не то чтобы странная, скорее неординарная. Тем более что речь идет не о каком-то прошлом съезде, где бурные продолжительные аплодисменты чередуются с производственной гимнастикой делегатов - все встают, а совсем об ином, первом съезде народных, да-да, народных, наших с вами депутатов, выбранных альтернативно. Не всех, но в подавляющем большинстве своем. Вот почему первым оценочным фактом съезда должен быть его состав - лицо съезда. Мы выстрадали другой съезд. Выстрадали. И не надо пускать его с молотка, не надо. Но съезд - продукт обновления, иное качество воплощения не самой власти, это шаг следующий, но её окружения, рядом расположенной среды.

Неудовлетворенность съездом, на которой так трогательно настаивают в средствах массовой информации народные депутаты, естественна, она логически была предопределена ходом предвыборной кампании. Почему? Проще говорить, что демократические преобразования - наши завоевания, сложнее понять и оценить их. Предвыборная кампания была оригинальным демократическим экспериментом, позволенным в условиях однопартийной системы. И озабоченность партии, что коммунисты не ссылаются в своем предвыборном марафоне на её программу, нельзя считать правомерной. Многопрограммность кандидатов должна была создать ощущение многопартийности при её отсутствии. И это случилось в истории.

Уникальный случай, когда результат съезда мы имели прежде, чем собрали съезд. Когда существует многопартийная система, программа кандидатов удерживается в магнитном поле программы той партии, которую представляет кандидат на выборах. Мы имели другую ситуацию. Программы будущих депутатов были ориентированы не на возможности общества, таковые оставались непроясненными, а на неудовлетворенность общества жизнью как таковой. Кандидат в борении за мандат вел игру на бирже надежд, горизонты которой всегда более беспредельны, чем видимая реальность. Можно ли в полной мере упрекнуть в этом нынешних депутатов? Нет. Потому что грани видимой реальности от имени общества многолетно определил бюрократический исполнительный аппарат, присвоив себе право на разработку модели чаяний народных.