Хроника одного заговора

Борис Викторович Савинков издавна имел в Петрограде свои конспиративные квартиры и явки. Были у него под рукой ловкие настырные людишки, сохранились кое-какие связи. Вполне мог взять англичанина под свое покровительство, тем более за приличный гонорар, — уж что-что, а деньги Борис Викторович любил.

Но савинковский вариант пришлось сразу исключить. Конспиративная квартира на улице Некрасова, та самая, в которой скрывался Керенский после своего нелегального возвращения в Петроград, давно пустовала. Парикмахерский салон Луи Рейделя на Невском, служивший эсерам пунктом связи, был также закрыт. Да и сам Борис Викторович исчез из Петрограда задолго до СТ-25, подавшись в Ростов-на-Дону, к генералу Каледину, а оттуда после неудачных мятежей в Ярославле и Владимире — в услужение к адмиралу Колчаку.

Не срабатывал, к сожалению, и вариант с Королевой Марго, хотя на первый взгляд казался вполне перспективным. Адресок этот на Моховой улице Профессор взял на заметку, едва только занялся «Английской папкой». И глупо было бы им пренебречь, если точно установлено, что именно на Моховой, и именно у Королевы Марго, скрывался год назад Сидней Рейли, главный организатор провалившегося «заговора послов». Приезжал в Петроград и первым делом шел на Моховую.

Хозяйкой конспиративной квартиры на Моховой улице была Марья Михайловна Керсновская, прозванная Королевой Марго. Красотка, каких поискать, львица петербургского полусвета, не то вдова прибалтийского барона, убитого на войне, не то из разведенных дамочек, существующих за счет женских своих прелестей. Словом, фигура, достойная внимания. Профессору довелось как-то увидеть ее мельком, и он еще подумал, что Сидней Рейли, этот многоопытный обер-шпион, изрядно рисковал, связавшись со столь заметной любовницей.

Тем не менее логично было предположить, что следом за одним англичанином вполне может заявиться на Моховую и другой. Преемственность в разведке довольно частое явление, особенно когда не хватает надежных явок.

Ежедневно Профессору докладывали о всех визитерах Королевы Марго. Как правило, это была явно подозрительная публика, в которой без труда опознаешь переодетое офицерье. И делишки творились у Королевы Марго явно подозрительные: какие-то спекуляции, тайные встречи, нахальные нарушения паспортного режима. Только не показывался на Моховую никто, хоть сколько-нибудь похожий на СТ-25, и Профессор успокаивал своих помощников, приказывая не трогать до поры до времени Королеву Марго.

Короче говоря, варианты возникали один за другим и, не подтвердившись, отбрасывались, уступая место новым рабочим гипотезам. Тратилось на них драгоценное время, тратилась энергия, а результатов не было.

Следствие, похоже, зашло в тупик. Однако Профессор не унывал и не позволял унывать товарищам. «Чем больше трудностей, — говорил он, — тем больше нужно характера. И, само собой разумеется, внимательности. К каждой мелочишке, к каждому пустяку, потому что разгадку в подобных головоломках заранее не предскажешь, искать ее надо без отдыха».

Вот, к примеру, любопытная информация с улицы Халтурина, бывшей Миллионной, — стоит к ней присмотреться. Еще недавно такая информация была попросту немыслима: жили на этой улице главным образом титулованные особы, а пролетарским элементом и не пахло.

Да, факты занятные. Активисты домового комитета бедноты с возмущением сообщали в Чека о безобразиях фабриканта Вахтера, бывшего владельца мануфактурной фирмы «Вахтер и К°». Домовый комитет поприжал этого недорезанного буржуя, отобрав четыре комнаты в пользу нуждающихся, но и в оставленных ему помещениях ведет он разгульную житуху. Недавно, к примеру, закатил вечеринку с гостями, сплошные собрались князья и графья. Румынский оркестр был приглашен, пьянствовали, песни пели под гитару.

И, что самое странное, вспомнили ни с того ни с сего Кронштадт. Войдем, мол, в него с черного хода… А в газетах аккурат пишут про английское разбойничье нападение…

Профессор навел справки.

Фабрикантовы гости оказались личностями довольно приметными. Это уж был не липовый граф Клео де Бриссак, которого вывел на чистую воду Петр Карусь, это была настоящая аристократия. Его сиятельство князь Петр Александрович Оболенский с супругой, известный петербургский англофил, личный друг и собутыльник капитана Кроми граф Мусин-Пушкин, дочь крупного помещика Высокосова, путавшаяся с английским послом сэром Бьюкененом. И остальные все как на подбор сплошь «бывшие». За такой публикой нужен глаз да глаз.

И все же гости фабриканта сами по себе не могли заинтересовать Профессора. Ну, собрались и собрались, никому, в конце концов, это не возбраняется. Непонятно было, с какой стати вздумалось им горланить песни про Кронштадт как раз в канун английского налета. Торпедные катера ворвались в гавань 18 августа на рассвете, а эти весельчаки начали свою гулянку с вечера 17 августа. И песенка была какая-то загадочная:

Ура! Ура! Палят в Кронштадте,
Мы черным ходом к ним войдем…