Хроника одного задания

— Как только мы сюда пришли. Он сам предложил свои услуги. Ему щедро платят. Он доволен.

— Агент лично выходил на связь или через посыльного?

— Нет, лично он никогда там не появлялся. Я даже не знаю имени ни его, ни того, кто приходил от него. Только оперативные псевдонимы. Их подлинные имена знает гауптштурмфюрер Вилли Заттер.

— В отряде от вас сколько человек?

— Два, насколько мне известно.

— Давно они туда внедрены?

— Один почти с момента образования, другой — позже.

— Назови псевдонимы.

— «Хозяин» и «Шапель».

— То есть «Шапель» передавал информацию из отряда Толмачову?

— Да. Повторюсь, я про них ничего не знаю, ни одного из них никогда не видел.

— Что, гауптштурмфюрер Вилли Заттер так сильно ими дорожит?

— «Хозяином» в особенности. Другой, насколько могу судить, диверсант, исполнитель.

— А всё-таки, почему «Хозяин»? — Берестов сделал попытку уточнить про интересующего его субъекта, — он что, владеет чем-то?

— Из разговора с шефом я понял, что он до войны был каким-то начальником.

— Здесь? Я имею ввиду в этом районе?

— Думаю, да.

— Почему ты так решил?

— Шеф как-то обмолвился, что «Хозяин» использует своих людей. Гауптштурмфюрер имел при этом довольный вид. Насколько я успел его узнать, радовался он крайне редко, исключительно при очень благоприятных обстоятельствах. Я так понял, «Хозяин» создал здесь обширную сеть, которая помогла моему шефу практически ликвидировать местное сопротивление. Подполье обезглавлено, а основные силы партизан загнаны в глубь леса, на болота, откуда им затруднительно беспокоить наши коммуникации и причинять нам серьёзный ущерб. Гауптштурмфюрер в связи с такими успехами рассчитывает на серьёзное повышение по службе. Поэтому для него так важна информация от «Хозяина».

— Когда ты должен вернуться и доложить шефу о результатах? Крайний срок?

— Завтра вечером.

— Если ты не вернёшься, что он может подумать?

— Гауптштурмфюрер Вилли Заттер хитрый лис, у него просто звериное чутьё на неприятности. Для начала проверит Якова Михайловича, а потом всё равно будет искать связь с «Хозяином». Может, снимите, наконец, с меня петлю. Разговор у нас с вами, вроде, клеится.

— Демьян, сними.

Лобов подошёл и снял петлю, затем занял тоже самое положение, что и прежде, за спиной немца.

— Я могу присесть?

— Присядь, — разрешил Берестов, — позади тебя поваленное дерево.

«Ночной гость» сел, устроился поудобнее.

— Закурить дадите?

— Ну, что же, покури, мои трофейные, — Алексей достал изъятые сигареты и протянул одну, при этом сам внимательно следил за каждым действием собеседника.

Немец закурил и стал ждать дельнейших вопросов. Они пока не последовали.

— Здорово вы меня провели. Я так понял, мы коллеги, — немец рассуждал один, Берестов только слушал и пока молчал, — правила игры я знаю. Что со мной будет? Меня расстреляют?

— Нет, ты отправишься в Москву, — наконец, проговорил Алексей, — а там решат, что с тобой делать. Кто ещё действует в нашем районе? К кому ты ходил?

— Кроме Толмачова меня посылали в несколько мест. В Бабичи ходил, там Нестор Брылин, в Исаково к Афанасию Кульневу, и в Лобаново к Семёну Ткаченко.

— Какого они возраста?

— Как у Толмачова, они приблизительно все одного возраста. Уже достаточно пожили.

— Все люди «Хозяина»?

— Уверен в этом.

— Чем они занимаются?

— У всех хозяйства хорошие, зажиточные. Торговлей промышляют. Новый порядок пришёлся им по душе. Хотя и при Советах, я думаю, они не бедствовали.

— Какие сведения от них интересовали твоего шефа?

— Про партизан, людей, с ними связанных, общей обстановке, кто чем дышит. Да много чего передавали.

— Сейчас в лагерь пойдём, всё вспоминай, что получал от каждого.

— Много вспоминать придётся.

— Ничего, дорога дальняя. Будет чем заняться в пути. Кстати, где по-русски так научился говорить?

— Я из прибалтийских немцев.

— Тогда продолжим наше знакомство дальше. Имя, фамилия, звание?

— Да, — усмехнулся немец, — у войны свои правила. Эрих Рейнберг, лейтенант. За расторопность и сообразительность перевели недавно к гауптштурмфюреру Заттеру.

— Доволен новой службой?

— Не пыльная работёнка. На фронте куда легче и быстрее представиться богу, а здесь шансы побольше выжить. Риск, конечно, есть, но не такой значительный как кажется. Я посыльный, для своих у меня документ имеется, с ним вы уже ознакомились, а для партизан, например, своя легенда заготовлена. Мне с вами не повезло.

— Как раз наоборот, лейтенант, теперь шансы выжить у тебя возрастают. Ну пошли, Эрих, старая жизнь закончилась.