Хроника одного задания

— Выходит, он имел возможность активно встречаться не только с вами, но и с другими людьми. Его работа должна носить разъездной характер.

— У тебя лучше получается делать выводы, Алексей Николаевич. По твоим рекомендациям у меня вышло всего пять человек. Из них трое в отряде. Судьба остальных мне не известна.

— Вы мне очень помогли, Пётр Аверьянович.

— В списке есть человек, которому я верю безоговорочно.

— Стахов Илья Сергеевич? Ваш бывший заместитель.

— Да, это настоящий коммунист, преданный партии и народу человек.

— Николай уже рассказал мне о нём. Мне бы хотелось уточнить у вас, за что всё-таки его сняли?

— Поклёп. На него стали приходить анонимные сигналы в районное НКВД, якобы он властью злоупотребляет, карман набивает, покрывает кого не следует. В общем, обыкновенная клевета, но сейчас могу сказать уверенно, очень грамотная была дискредитация авторитета Ильи Сергеевича. Начальник районного НКВД был человек порядочный, я спрашивал у него кто, зачем такую травлю устроил. Он не смог ответить на мои вопросы. Сигналы отработал, ничего не нашёл. На этом всё и кончилось. Только нервы Илье Сергеевичу и мне потрепали.

— Потом, когда сняли Стахова анонимные письма приходили?

— Больше не было.

— Странно.

— Мне тоже так теперь кажется. А тогда отстали и хорошо. И без того грязи хватало.

— Второй — Артюхов Юрий Валентинович, — прочитал Берестов вторую фамилию в списке. Это такой полный мужчина, что занимается хозяйством?

— Да, бывший начальник райпотребсоюза. Должность занимал более шести лет. Нареканий по работе не имел. Человек был на своём месте. Ничего плохого про него сказать не могу.

— Он в отряде давно?

— Почти с самого начала.

— Что значит «почти»?

— Когда я партизанский отряд организовывал в районе его не было. Он присоединился к нам недели через две. Привёл не помню кто, говорил только, что встретил Артюхова на дороге случайно.

— В боевых операциях отряда участвовал?

— Нет, он у нас сразу по хозяйственной части определился, стал вроде завхоза. Сам вызвался, никто не возражал.

— Дальше. Петров Родион Алексеевич. Что про него можете сказать, Пётр Аверьянович?

— Смелый, мужественный человек. Знаете, где-то с месяц назад к нам поступила информация, что в Германию готовится к отправке большая партия наших детей. Он первый вызвался идти их вызволять. Станция хорошо охранялась, ещё недалеко стоял крупный немецкий гарнизон, в общем, очень рискованная операция предстояла. На общем собрании приняли решение, что пойдут только добровольцы. Много наших не вернулось, но в Германию дети не уехали, спрятали их потом надёжно. Родион Алексеевич одного мальчонка с собой привёл. Тот, как обнял Петрова, так больше с ним расставаться не пожелал. Точно сын с отцом. Мальчика на большую землю отправили на том самом самолёте, на которым ты к нам пожаловал. Трудно они расставались, некоторые видавшие виды партизаны плакали, глядя на них, не стеснялись. Война проклятая.

— Пожалуй, на этом закончим пока.

— Может чаю попьём?

— Нет, в этот раз вынужден отказаться.

«Итак, — думал Берестов, когда, выйдя из землянки, оказался один, — имеем троих здесь. Двоих можно сразу вычеркнуть. Когда отравился Чепец в отряде их просто не было. Надо срочно поговорить со Стаховым. Предстоит нелёгкий разговор».

Алексей постоял на морозном воздухе, подышал, собираясь с мыслями, и пошёл искать бывшего заместителя Руденко.

— Здравствуйте, Илья Сергеевич, — поздоровался со Стаховым старший лейтенант, когда отыскал его, — поговорить с вами хотел, уделите время?

— Добрый день, — в голосе Стахова послышались нотки недоброжелательства, — а я всё гадал, когда же вы меня навестите. Всё ждал. Одного разговора со мной вам видимо мало. Открылись новые обстоятельства, как говорится. В биографии имеются пятна.

— В вашей биографии действительно есть места, требующие прояснения. И мне важно получить от вас ответы на некоторые вопросы. При этом с вами я буду откровенен.

— Эти приёмы я уже знаю по собственному опыту, — с горечью в голосе сказал Стахов.

— Не перебивайте меня, пожалуйста. Я действительно пришёл с вами поговорить откровенно и от нашего разговора многое зависит, жизни людей.

Стахов посмотрел в глаза Алексея.

— Хорошо, — немного подумав, согласился Илья Сергеевич, — давайте поговорим. Только не думаю, что сообщу вам что-то новое.

— Позвольте, мне это решать.

Со Стаховым, выпустившем шипы, Алексей решил вести себя также. Во-первых, ему незачем было перед ним оправдываться, а во-вторых, он рассчитывал на то, что выбранная манера общения поможет взглянуть на Алексея другими глазами.

— Меня интересует ваше прошлое дело. Знаю, вам неприятно об этом вспоминать, но вынужден настоять. Расскажите, что вы сами думаете о случившемся, что стало причиной клеветы.

— Я бы хотел забыть всё это, правда, не получается.

— Илья Сергеевич, этого не надо забывать!

Стахов никак не ожидал такое услышать. Он привык к тому, что его убеждали оставить всё в прошлом, забыть и как бы ни было трудно идти вперёд и тому подобное. И вот совет, идущий вразрез со всем остальным услышанным.