Хроника одного задания

Сейчас он желал просто погулять по родным местам в Якутии, вместе с дядей Семёном попить чай перед костром где-нибудь на стоянке и послушать его рассказы и живые поучения. Ещё будучи мальчишкой, охотник поведал ему одну легенду. «Когда-то в очень давние времена жил один шаман. Дом его был на горе. А под горой текла река Чаара, мель означает. Однажды шаман сильно рассердился и в гневе изменил русло реки. Под горой образовалась красивая долина с живописными лугами. Увидел шаман, что получилось и подумал: «Хотел сделать хуже, а получилось лучше». Так духи до человека стараются достучаться. Если вдруг рассердишься, Алёша, и сделаешь что-нибудь в сердцах, а выйдет хорошо, то знай, это духи твою слепоту и непонятливость исправляли».

Иногда Алексею сильно не хватало присутствия старого охотника. Берестов дал себе зарок. Вот закончится война, и когда появится хоть малейшая возможность поехать в Якутию, он непременно навестит своего учителя и старшего друга. Лишь бы тот был ещё жив.

До лагеря оставалось недалеко. Старший лейтенант в последний раз сменил носильщика и пошёл уже свободнее. На данный момент опасность позади. А самое главное, все живы и здоровы.

Тишков встретил их с радостью, обнял каждого. Полицаев поместили в том же сарае, что и некогда Чепца. Охранять пленных Алексей оставил своих типографских товарищей, пока не найдёт им замены.

— Степан Иванович, — попросил Алексей, — подбери сам охрану, но не ту, что сторожила Никиту. Только тех, кому доверяешь как себе.

— Понял-понял, не переживай. Пойдём, представлю тебе их.

Они пришли в командирскую землянку, там Руденко что-то записывал в свою тетрадку. Он тоже очень тепло поприветствовал Алексея. Тишков распорядился вызвать к себе несколько человек.

Через двадцать минут они явились. Берестов внимательно их осмотрел, проинструктировал и отпустил.

После небольшого разговора с командирами Алексей условился, что они вместе приступят к допросу полицаев, когда он немного отдохнёт.

Ему действительно требовалось время, чтобы восстановиться.

Берестов знал, что на войне время решает очень многое и всё надо делать в свой срок, поэтому он попросил Николая разбудить себя ровно через пять часов. И заснул крепким сном.

Николай выполнил просьбу старшего лейтенанта, а когда тот встал, оправился, предложил товарищу подкрепиться. Алексей не отказался.

— Что там у тебя? — поинтересовался проголодавшийся Берестов, потирая руки.

— Царский ужин — пшённая каша и чай. По случаю удачного завершения начатого дела.

— Ого, поистине царский. Спасибо, Николай.

Алексей принялся за еду.

— Знаешь, Алексей, у многих здесь настроение поднялось, когда узнали, что вы схватили этого упыря. Я хотел ему в глаза посмотреть, да не пустили к нему, как не упрашивал.

— Чтобы ты его там придушил. Нет, братец, он нам ещё живой нужен. И Тишков рисковал, отправляя тебя за ним в первый раз.

— Признаюсь, руки чесались. Может, и правильно, что не пустили. Хотя слово дал, но мог не удержаться, — и Чертак мечтательно продолжил, — я бы его одной здоровой рукой взял бы за глотку и держал до тех пор, пока эта мразь дышать бы не перестала. А уж там пусть меня судят.

— Ты, Николай, не горячись, — предостерегающе проговорил Алексей, — таких много сейчас расплодилось. Судить их надо народным судом. Поверь, народный приговор куда страшнее для преступника, чем личный. Тебе ли не знать силу народную, её гнев и любовь.

— Откуда ты такой умный?