Хроника гениального сыщика

На постели губернатора, на месте, предназначенном для супруги, лежали (черепом на подушке, ноги с другой стороны) останки Ивана Грозного. Сразу бросалась в глаза легендарная борода клинышком.

Маня Маньевич попил кофе с армянским коньяком и энергично глянул из окна своей шикарной квартиры.

— Ленинградская губерния теперь моя! — засмеялся он и притопнул кудрявой ногой.

И тут в его дверь грянул наш (то есть мой, акушера второго разряда Кускова и сыщика Рябова) электрозвонок.

— Во поле береза стояла! — без слов, будто намекая на что-то неведомое, пропел последний.

5.

— Шукайте китайский след, — с порога огорошил губернатора сыщик.

— Какой еще след? — не скрывая своего раздражения, спросил Маня Маньевич.

Оттеснив чиновника стальным плечом, сыскарь резко шагнул в прихожую.

— Я — инспектор Рябов, — чеканно представился сыщик. — А это мой пресс-атташе, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— И что же вам нужно? — толстая щека губернатора нервически дернулась.

— Мы пришли к вам по делу пропажи останков Иоанна Грозного, — Рябов сделал широкий шаг в спальню губернатора, но тот массивным, хорошо откормленным туловищем преградил дорогу.

— Если вы уверены в китайском следе, зачем вы идете в мою спальню? — вопросил Жулецкий. — Записывайтесь ко мне на прием. В Смольный.

— Однако почему вы не пускаете нас в опочивальню? — Рябов выхватил именной браунинг. — Что вы скрываете?

— Я? Ничего! Помилуйте…

За три энергичных шага Рябов добрался к зловещей кровати и резко отбросил верблюжий полог.

— Кто это? — сыщик заиграл желваками.

— Ах, это?.. Мой безвременно почивший прадедушка, Амвросий Карлович Журавлев-Задунайский.

— Ваши руки, господин губернатор, — тихо произнес Рябов, доставая блеснувшие вороной сталью наручники.

— Повторяю, это мой прадедушка. Сначала я хранил его в могиле, да потом стал так тосковать, что решил держать здесь, при себе.

— Бороду Ивана Грозного я узнаю из всех бород. Она клинышком… — усмехнулся сыщик.

6.

Прошло три года.

Дело о пропаже мощей Иоанна почти забылось. Однако когда мой друг и наставник натыкался на имя Грозного, он сразу мрачнел.

— Так проколоться! — Рябов мучительно потирал виски. — Не могу простить себе китайский след…

— Кстати, зачем экс-губернатору вообще понадобились останки.

— У Нострадамуса в центурии под номер 1345 сказано, мол, кто переспит хотя бы ночь с мощами Грозного, тот и будет избран губернатором Ленинградской области.

— Только очень ненадолго, — фыркнул я.

— О сроке губернаторства в центурии нет ни словечка…

Рябов подошел к холодильнику, достал две банки пива «Столыпин».

Мы хлебнули напиток из солода и хмеля.

— Мой друг, — обратился ко мне сыщик, — я хочу попросить вас об одном одолжении.

— Для вас — всё что угодно, — откликнулся я.

— Когда увидите, — продолжил он, — что я погряз в гордыне, решил будто любое, даже головоломное дело мне по плечу, шепните мне на ухо только два слова «китайский след».

— Заметано… Хотя, я больше чем уверен, в Питере не обошлось без китайцев. Они же повсюду.

Глава 42 Гаванская сигара

1.

В столицу Кубы мы с сыщиком Рябовым прибыли по приглашению самого Фиделя.

Рядом с гаванским аэропортом на телеграфных столбах сидели орлы, там и сям вспархивали розовые фламинго, расточали тропическое благоуханье кактусы.

— Если бы не дело господина Кастро Рус, — инспектор отшвырнул лаковым ботинком кожуру банана, — здесь можно было бы замечательно отдохнуть.

Пред нами остановился вдрызг разбитый «Кадиллак» 1957 года. Из него выскочил мулат в пестрой рубашке, с калашниковым наперевес.

— Сеньоры Рябов и Кусков? — на чистом русском языке спросил он.

Мы поклонились.

— Дело на миллион пиастров! — мулат нервно погладил приклад автомата. — Украдена легендарная гаванская сигара товарища Кастро.

— Так купите ему новую… — заметил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— Мой друг, не делайте скоропалительных выводов, — жестко сжал мне запястье сыщик.

2.

Нас поселили в лучшей гостинице Кубы «Савой».

Тут иногда даже включали электричество и пускали холодную воду. Но расслабляться нельзя. Ровно в полночь встреча с товарищем Кастро.

Когда мы увидели знаменитого вождя тропических пролетариев, то глазам не поверили.

Как же постарел бедный Фидель!

Борода его из густой и седой превратилась клокастую пегую. Нос скрючился, державные руки дробно дрожали.

— Камрады, — усталым голосом молвил Фидель, — моя надежда только на вас… Если через 24 часа вы не найдете мою сигару, то кубинский народ потеряет верховного пастыря. То есть, меня.

— Спец-сигара? — сощурился Рябов.

— Изготовлена по утерянному рецепту индейцев племени Майя. Пропитана, товарищи, эликсиром жизни. Досталась по наследству от Че Гевары. Он уехал делать революцию в Боливию без этой сигары. И, как пить дать, погиб.

3.

— Куда мы теперь? — спросил я Рябова на выходе из дворца.

— В «Голубую лагуну», — ответил сыскарь.

— Это еще что такое? — нахмурил я брови.

— Мы хорошенько, мой друг, отдохнем. Просто оттянемся…

Клуб «Голубая лагуна» оказался местом блудливым.

Официантки нагло потрясали голыми молочными железами.