Хроника гениального сыщика

— Я — Черная Вдова, — устало обронила княжна Тараканова.

Сыщик достал из кармана овальное зеркальце и протянул его Черной Вдове.

Тараканова кинула взор на себя, на свою козлиную бородку с проседью, и зарыдала.

— Я — монархистка! К тому же, я поклоняюсь сатане!

— Знаем, знаем… — посуровел инспектор.

И тут дубовая крона жутко зашумела.

Мы подняли наши головы и увидели правительственный вертолет.

Лопастная машина приземлилась на поляну.

— Руки за голову! Всем на землю! — крикнули бравые молодцы в масках, спрыгивая с веревочного трапа.

Мы обрушились на весеннюю, душистую землю.

«Ах, весна — чаровница!» — пронеслись чьи-то гениальные стихи в моей голове.

— Лидия Аркадьевна! Великая княжна! — пролаял полковник с рацией в ухе, — вы представлены к правительственной награде. Свежеизбранный президент РФ с нетерпением ждет вас в Охотном ряду.

Тараканова молодцевато взбежала по трапу.

Кусты можжевельника от порыва лопастного ветра легли ниц.

В иллюминаторе мелькнул ухмыляющийся ястребиный лик председателя ФСБ.

Вертолет взмыл ввысь и метнулся к Лубянке.

Рябов сощурился:

— Петя, пока мы гонялись за пресловутой княжной, в стране произошли судьбоносные выборы.

— Не госпожа Тараканова их спровоцировала? Я о выборах.

— В Москву! Все узнаем на месте.

Глава 32 Голубки президента

1.

— Акушер Кусков, — как-то спросил меня сыщик Рябов, — что вы думаете о странных припадках сумасшествия, кои охватывают нашего родного президента РФ в Петропавловской башне.

— Сказать по правде, ничего не думаю.

— А зря, Петя, — горько усмехнулся сыскарь. — Почитайте прессу.

Газеты давали развернутые репортажи. В зале Петропавловской крепости висело огромное полотно Шилова «Полет голубей». И вот каждую полночь картина начинала медленно, но верно раскачиваться. Маятником!

Всякое утро после этого таинственного колебания президент начинал произносить дикие вещи.

— У меня в голове, — говорил он, — завелись голуби. Они уже снесли яички. Скоро вылупятся птенцы…

В таком психосоматическом состоянии вертикаль, увы, не могла принимать госрешений.

Агент ГРУ, Мотя Фролов, призванный раскрыть это дело, остался с президентом на ночевку. Ровно в полночь картина стала раскачиваться. Утром Матюше самому стало казаться, что и в его голове завелись голубки.

— Пестренькие такие… — говорил он, сидя на койке секретного пансионата «Кащенко-15». — Клювики такие! Глазоньки! Гули-гули…

2.

— Господин президент, — представились мы с сыщиком вертикали. — Инспектор Рябов и акушер второго разряда, Петр Кусков.

Тот испуганно замахал на нас руками.

— Говорите тише! Вы можете распугать голубей.

— Позвольте нам сегодня ночь провести с вами? — Рябов заиграл желваками.

— Да ради бога…

А между тем, время приближалось к полуночи.

Картина стала раскачиваться!

Справа налево. Слева направо.

В мерцающем лунном свете казалось, что голуби — сизые, пестрые, песочные — вот-вот вырвутся из тесноты полотна и до краев наполнят Овальный зал хлопаньем крыльев.

Президент РФ откинулся на плюшевом троне и тяжело задышал.

Рябов воинственно скрипнул зубами, не мигая, смотрел на вальсирующее полотно. Резко спросил:

— Рядом в комнате кто-нибудь есть?

— Кажется, нет…

Мы сняли сапоги и на цыпочках, в носках выбежали из Овального зала.

3.

В соседнем зале на тахте сидел семилетний мальчуган. И дергал за веревочку, идущую через мудреный механизм, в Овальный зал.

Мальчишку сыщик за ухо внес в Овальный зал.

— Кто это? — заиграв желваками, спросил Рябов.

— Я знаю его! — радостно воскликнул президент. — Это сын моего главного охранника… Гришутка.

Мы посмотрели на стену — полотно недвижимо.

— Так это ты раскачивал картину?! — усмехнулась вертикаль.

— А кто же?

— Зачем?

— Скушно мне… Да и папка меня просил. Мол, с потешным президентом россиянам живется горазд веселей.

— Господин президент, — помрачнел Рябов, — увольте своего главного охранника.

— А зачем увольнять? Я его повешу!

— У нас же смертная казнь запрещена? — удивился пацан.

— Верно… Пусть тогда моет тарелки на кухне.

— И покиньте, наконец, Петропавловскую крепость, — подмигнул я, акушер Кусков. — Спите в Москве.

— А ведь верно! В Москве у меня тоже есть Овальный кабинет. С картиной Шилова. Называется, кажется, «Вороны». Или «Стервятники»… Приеду — узнаю!

Глава 33 Чёрный кот

1.

В Москве появился черный кот, вещающий внятным человеческим голосом.

— Петя, вы видели фотографию котофея в последнем выпуске «Известий»? — сощурившись, вопросил меня сыщик Рябов.

— Видел…

— Ничего не приметили?

Я сокрушенно развел руками.

— Ах, Петя, Петя! — укорил меня Рябов. — У вас, как у практикующего акушера, должен быть наметанный глаз.

Я почесал под мышкой.

— На загривке кота, — медленно, выговаривая каждую буковку, произнес инспектор, — отчетливо видно белое пятно. Возьмите лупу!

Я взял лупу и наклонился над свежайшим, разящим типографской краской, выпуском. Навел увеличительное стекло на щетинистый затылок пушистого млекопитающего и — вскрикнул от ужаса.

На крупе животного я увидел, что бы вы подумали, — виселицу!