Хроника его развода

– Ну и что? Когда Иисус фарисеев встретил…

И он что-то сказал о том, что фарисеям поведал Иисус. Или что Иисусу сказали фарисеи…

Странно всё это, подумал я. Это же вторая моя исповедь. Когда у нас с Лерой всё хорошо было, прошлым летом, мы заехали в одну деревенскую церковь, узнать, что нужно для того, чтобы обвенчаться. Павлик, мой двоюродный брат, говорил мне – предложи ей обвенчаться. Лера сказала, что не против, и мы заехали в эту церковь.

Я исповедовался. Священник, молодой, смешливый, вздохнул и молвил:

– Что сделано, то сделано.

И отпустил грехи рабу Божьему Андрею.

Этот тоже отпустил. Но сказал: возвращайся, наводи мосты, уходи от этой женщины.

На выходе я взглянул на храм и перекрестился. Большой, жёлтого цвета, он похож на церковь, где венчались Пушкин и Гончарова. Тот, в деревне, тоже был похож. Два священника, один добр, другой суров. Добрый уже и обвенчать готов, суровый мой нынешний союз осуждает. Но тот, который суровей, казался вроде как мудрее. Я не представляю, как могу вернуться к бывшей жене, но представляю, как могу уйти от нынешней.

Спускаюсь по ступенькам и иду к остановке, пронизываемый беспощадными уральскими ветрами. Каша в голове не просто лежит, она бродит.

Завтра я буду в Москве.

60

Ненавижу заведения, стилизованные под совок. Фальшь. Все эти гербы, красные стяги на стенах, патефоны, фото целующихся партийных вождей. Попытки погрузить людей в атмосферу прошлого меня смешат. Я могу ошибаться, конечно, но кто-то говорил мне, что в первые дни открытия пивного бара «Жигули» на Новом Арбате обстановочку пытались не то чтобы реанимировать, но усугубить. Раздача, пивные кружки «а-ля советик», солонки, всё это «усиливалось» уборщицами, которые регулярно тёрли пол и, внятно артикулируя, хамили посетителям.

В заведении, где мы стоим, именно стоим – не сидим, ничего не нужно добавлять искусственно. Здесь всё как было в советские годы, так и осталось. Стоячки, раковина и раздача. Чебуречная «Дружба». Приготовленные чебуреки загружают в алюминевый таз и выставляют на раздачу. Уборщицы протирают столы и дефилируют с тележками. В тележки они загружают объедки и использованную посуду. Единственное отличие от совка – посуда здесь пластмассовая.

Кто мне порекомендовал эту чебуречную, не помню, вылетело из головы напрочь, остались лишь слова.

– Там такие офигенные чебуреки, – говорил мне этот «кто-то», – бульон из них можно выливать в отдельный стакан. И запивать им водку!

Я открыл для себя другие плюсы. Несмотря на грозное предупреждение: со своим, мол, нельзя, оказывается, можно. Приносишь с собой и пьёшь. А рядом иногда функционирует рынок. На рынке можно купить солёные огурцы.

Расположенная в десяти шагах от метро «Сухаревская», поговаривают, её неоднократно хотели захватить буржуи. Захватить и открыть какой-нибудь поганый офис. Но чебуречная достойно отбивала все атаки. По слухам опять же, её оберегает какой-то сентиментальный, но влиятельный человек из московской мэрии. Дай бог ему здоровья.

Здесь действительно царит атмосфера дружбы. Люди, стоящие за высокими столиками, накрывают, бывает, целые поляны. Кто-то режет колбасу, сыр, распаковывает селёдку. Случается, что поют. Одна дама исполняла как-то при мне арию из оперы «Кармен». А ещё, помню, впёрся какой-то дёрганый тип с большим старым чемоданом, водрузил его на стол и раскрыл. Из чемодана он стал доставать какие-то бумажки и с размаху швырять на пол.

– Суки! Бляди! Суки! Бляди! – кричал тип, комментируя каждый бросок.

Потом он собрал их, загрузил в чемодан и резко захлопнул крышку.

Обведя помещение свирепым взглядом, тип удалился, глядя затравленным зверем.

Но в целом, повторюсь, здесь всё по-доброму.

Я перетаскал сюда всех своих друзей и вот теперь делю один из столиков с Сашей. Мы встретились сразу же после моего прилёта, на выходе из метро «Павелецкая». Ожидая её, я почему-то слегка нервничал и, купив пачку сигарет, закурил.

Выйдя из метро, Саша пожала мне руку и спокойно произнесла:

– Ну что, Андрей? Давайте пить и веселиться?

– Давайте, – рассеянно брякнул я, и когда мы пошли по улице Бахрушина, я зачем-то обратил её внимание на церковь староверов, стоявшую красным полушаром через дорогу наискосок…

…Да. Я не мог не привести своего нового друга из города Питера в московскую чебуречную «Дружба».

В пакете у нас бутылка «Бехеровки» и апельсиновый сок. Не нарушаем заложенных посетителями традиций. Саша показывает мне фотки в айфоне. На одной из них она – под шестидесятые, платье и причёска.

– Нравится?

– Да!

Выпиваем и решаем идти гулять.

Февраль, но Москва уже дышит весной. Мне приходится доесть Сашин чебурек. Она несколько раз просила у меня прощения, что не съест его, так как собирается отдать его несчастному бородачу, сидящему на улице у ступеней. Это намерение вызывает у меня очередной приступ восторга. Она вынесла этот чебурек, но бородач бесследно исчез, и Саша, грустная, принесла чебурек обратно.

Мы отправляемся гулять дальше.