Хроника его развода

Я всё рассчитал правильно. В поезд садимся в 21.45. Через пятнадцать минут он тронется, и за окном проплывёт Москва-река в своём гранитном наряде. Эх, Паве́л, Паве́л, вокзал мой Павелецкий! Сколько раз я уезжал отсюда и сюда же приезжал – не счесть.

Я обратил внимание, что для многих тамбовских Павелецкий вокзал своего рода магнит. То на работу неподалёку от него тамбовцы устраивались, то квартиру снимали рядом, а один парень, рассказывали, скучая по родине, каждый вечер сюда приходил, к поезду № 31 «Москва – Тамбов», чтобы встретить кого-нибудь из знакомых.

Я, кстати, первое время многих тамбовских здесь встречал. В первые годы покорения Москвы.

С девочкой, что не отдалась, несмотря на мои настоятельные требования, помню, ехал. Интересная такая была блондинка, на актрису Рене Зельвегер похожая. За полтора года до переезда в столицу приставал, почему-то не выходило. А она, встретив меня в поезде, крайне обрадовалась.

– Привет, – щебетала, – я так рада тебя видеть! А ты на радио сейчас работаешь, правда?

– Да, – отвечал я вальяжно.

– Я всегда знала, что ты талантливый!

– Хочешь пива?

– Хочу!

По её взгляду мне показалось, что она хочет не только пива. Обломитесь, сударыня. Я женат. Это 2002 год был. Я тогда любил Ирину.

Одну экс-клиентку свою встретил, потерпевшую по уголовному делу. Надей звали. Высокая такая, длинноногая, и волосы длинные. Она продавщицей работала в отделе фототоваров тамбовского ГУМа. Дорогие фотоаппараты продавались там и хорошие очки. Бывшая продавщица написала записку от имени директора ООО, владельца фотоотдела, и глупая Надя отдала ей штук пятнадцать фотоаппаратов. Плёвое было дельце, вот записка, вот экс-продавщица. Почерковедческая экспертиза, и – привет. Обвиняемая и потерпевшая клёвыми были. Потерпевшую я через полгода встретил как-то. Завёл к двоюродному брату и трахнул. И очки хорошие со скидкой купил.

А потом здесь же, на Павелецком, я повстречал человека, который меня, молодого, регулярно трахал и моих друзей не щадил. В переносном смысле, разумеется. Виктор Александрович, бывший начальник райотдела, бежал в спортивном костюме, волоча по перрону огромный клетчатый баул. Внешне Виктор Александрович похож на Огурцова из «Карнавальной ночи», а складом души походил на Гитлера. Его страшно все в райотделе боялись. Он знал это и юморил на совещаниях.

– Захожу сегодня в дежурную часть. Все спят. А один товарищ, как меня увидел, так не в дверь вышел, а почему-то в окно.

И бежит этот страшный некогда человек, последним челноком бежит. Уж не в плацкартный ли вагон? Мне кивнул робко. Что бы с ним произошло, интересно, узнай он, что я в Конторе работаю?

Да уж. А сейчас что-то, как в лица ни вглядывался, никого узнать не мог. Вымерли все будто. Сижу я в купе фирменного вагона, год почти как не работник Конторы, напротив Лера хмурится. И вновь меня не щадят воспоминания.

…Пять лет назад я РЖД проверял. Вальяжно, так сказать, и устрашающе. Никто не пострадал, но струхнули порядком многие. Другой бы в ходе проверки этой состав себе присвоил, наверное. Я, скромный лох, ограничился СВ.

– Отпуск у меня скоро, а времени нет, – сказал я одному чиновнику, – будьте добры, организуйте билет до Одессы и обратно.

И протянул деньги. На два купейных билета. А мне организовали СВ…

Это была очень приятная поездка. В СВ я ехал один. Не в купе причём, а в целом вагоне! Почти как Троцкий. Я лежал всю дорогу и пялился в экран панели, что висела ближе к потолку. На протяжении всего пути давали «Ликвидацию», а проводница навещала меня каждые два часа, интересовалась, не желаю ли я чаю, и озорно подмигивала. Кроме чая, я ничего не желал. Проводнице было около пятидесяти.

На обратном пути ехал с соседом. Им оказался американец по имени Джозеф. Он не знал фамилии нашего президента (тогда президентом был Медведев), а Путина называл «Пушкинг».

Когда мы с ним познакомились, Джозеф протянул мне бутылку пива «Балтика» и предложил в качестве закуски конфеты «Рафаэлло». Я чуть покритиковал Джозефа.

– Пиво лучше закусывать рыбой, Джозеф, – сказал я, – и лучше брать украинское пиво.

Американец был крайне удивлён, узнав, что Одесса находится на территории другого государства. Он и не знал, что есть такая страна – Украина. Он был уверен, что находится на территории России.

– Ведь здесь все говорят по-русски, – заметил он.

Сам Джозеф владел великим и могучим на достаточно сносном уровне. Лишь иногда он прибегал к услугам Google-переводчика.

…Когда поезд остановился в Жмеринке, мы вышли на перрон, я купил четыре бутылки «Черниговского» и вяленого леща. Вкусовыми качествами леща Джозеф был потрясён. Он, уже три года работающий в России, в какой-то фармакологической конторе, ни разу не ел вяленой рыбы.

Джозеф настойчиво протягивал мне деньги, но я гордо отказывался от них. Джозеф недоумевал.

– Ты же платил!

– Ерунда! – торжественно восклицал я. – Мы, русские, народ щедрый и добрый!

Когда же я помог вытащить в Киеве его огромные чемоданы, он долго тряс мою руку и говорил, что добрее меня никого не встречал в своей жизни.