Хроника Аравии

Огненные факелы подожженных лачуг, стали отличным ориентиром для остальных кораблей царского флота. Пристав к берегу, они торопливо опустошали свои трюмы от людей, порядком истосковавшись от однообразия корабельной жизни. Подобно муравьям, проснувшимся после зимней спячки, они стремительно расползались по райскому острову, каждый по своим делам.

Воины начали разбивку лагеря, который по замыслу царя в последствие должен был превратиться в крепость. Мастера и рабочие принялись искать удобное место для будущего порта, географы приступили к изучению и описанию чудесного острова.

Не отставал от своих подданных и сам Александр. Разбив на берегу моря походный шатер, он с головой ушел в работу, постоянно принимая доклады и отдавая распоряжения. Переговорив с Лисимахом и дав добро на проведение учения его воинов, царь тут же отправлялся вместе со строителями к выбранному ими месту порта. Согласившись с их мнением и собственноручно вбив в землю первый колышек новой Александрии, он возвращался в шатер, где его уже ждал Неарх с докладом о состоянии кораблей требующих текущего ремонта.

Вникнув в дела флота, Александр обедал, а его уже ждали географы, спешившие поделиться с монархом своими открытиями. В глубине острова они нашли развалины древнего храма, стены которого покрыты причудливыми письменами. Это не были в привычном понимании ученых буквы. Послания были запечатлены в виде затейливых фигурок быков, людей, рук, ног или весов. Возбужденные географы строили одно предположение за другим объясняющее их открытие и, слушая ученых, царь очень пожалел, что с ним нет Нефтеха. Ядовитый скепсис египтянина всегда действовал на придворных географов самым благоприятным образом, фонтан их идей быстро затухал и переходил в конструктивное русло.

Но бритоголового жреца царь вспоминал не только как усмирителя научной братии. Главной ассоциацией Александра с именем Нефтеха был Кассандр, сын Антипатра. Согласно своему положению, вечером он должен был делать доклад, как начальник походной канцелярии царя.

Встречаясь с Кассандром на Икаре, Александр внимательно следил за состоянием молодого человека, стремясь увидеть признаки отравления на его лице, но все было напрасно. Кассандр выглядел прекрасно и, глядя на его отменный вид, Александр клял нехорошими словами египтянина и его настой алацизии.

Та же история повторилась в первый день высадки на Тил. Вопреки всем надеждам монарха Кассандр, как ни в чем не бывало, явился к нему в шатер на вечерний доклад. Мысленно обрушив на голову Нефтеха громы и молнии, Александр отпустил канцеляриста, приказав себе набраться терпения, за что и был вознагражден.

Вечером третьего дня пребывания на острове, Александру доложили, что начальник его канцелярии простудился и заболел.

— Что с ним? — как можно безразличнее спросил он дежурного пажа.

— Его знобит, и нездоровиться, государь.

— Пусть лечиться. Пошлите к нему моих докторов, а на время его болезни обязанность начальника канцелярии пусть исполняет Деметрий, сын Антигона.

Глава V. На войне как на войне

Ведомые стратегом Эвменом македонские войска медленно покидали цветущие пределы Верхней Месопотамии. Уже скрылись из виду обильные просторы зеленых полей щедро вскормленных водами могучего Евфрата, и сапоги воинов великого царя застучали по каменистому плоскогорью. Одним своим концом оно упиралось в горы Тавра, а другим доходило до южной оконечности Мертвого моря, за которой начинались аравийские земли.

Именно оттуда в страны Леванта приходили караваны со специями, ладаном и битумом. И именно туда царь Александр направил своих солдат с приказом привести к покорности местных жителей и обязать их платить регулярную дань.

За все время от сотворения мира, в этих местах не было такого огромного количества войска, что двигалось к безжизненным берегам Мертвого моря. Мерно колыхались воинские знаки отрядов пращников, пельтеков, гоплитов, аграспистов, кавалеристов и прочих вспомогательных сил, что вздымали пыль этой легендарной земли.

Однако не всем им предстояло принять участие в покорении счастливой Аравии. Большинство солдат ждала Александрия, откуда покоритель Ойкумены собирался начать новый поход, для расширения западных границ македонской державы. Для приведения к покорности арабов, царь разрешил своему стратегу взять ровно одну треть отданного ему войска.

На первый взгляд решение Александра было здравым и разумным. К чему привлекать большое количество солдат для приведения малозначимого похода, чья цель приведение к покорности торговцев битумом и ладаном, не платящих дань в царскую казну. Но это только так казалось. Трудно покорить кочевой народ, никогда не имевший городов и деревень, привыкший в случаи угрозы собирать свои шатры и откочевывать со всем скарбом в одно им известное место. Можно было с легкостью разорить их становище и получить длительную незатихающую войну с непредсказуемым исходом. К гневу царя и радости недоброжелателей.