Хроника Аравии

— Мне все равно, кем ты себя считаешь египтянин, врачом или отравителям. Я отдал тебе приказ, указал путь следования и мне совершенно не интересно как ты исполнишь мою царскую волю! — изрек царь и властно стукнул ладонью по поручню кресла.

— Но, почему, я, государь?! — спросил жрец, — разве мало у тебя слуг более искусных и проворных в тайных поручениях?

— Потому, что ты и так слишком много знаешь, жрец! Многие люди, знавшие десятую долю того, что знаешь, ты, уже лишились своих голов, а ты все ещё жив. Не гневи меня, Нефтех и не заставляй меня раньше времени прервать наше с тобой знакомство.

— Твоя воля для меня закон, государь, хотя мне впервой заниматься подобными делами — сокрушенно вздохнул египтянин.

— Все начинают делать, что-нибудь в первый раз. Прекрати вздохи и скажи, как и когда ты намерен исполнить мою волю — приказал жрецу Александр и тот погрузился в размышление.

Сидя в кресле потрясатель Вселенной с интересом разглядывал лицо Нефтеха. Он надеялся увидеть у жреца хоть какие-то признаки неуверенности или испуга, однако ничего подобного, к своему тайному неудовольствию Александр не заметил. Назначенный им в убийцы египтянин был спокоен и сосредоточен при решении поставленной перед ним задачи.

Свечи в светильнике не успели уменьшиться ровно на ноготь, а Нефтех уже принялся излагать монарху свой план мести.

— Есть один лечебный настой, государь, что принятый человеком в большом количестве приведет к его преждевременной смерти.

— И как долго он будет умирать? — живо поинтересовался Александр.

— Около месяца, государь — ответил Нефтех и, заметив гримасу неудовольствия, поспешил добавить, — не могу обещать, что его мучения будут подобно мукам хилиарха Гефестиона, но страдать он будет сильно, и ты обязательно услышишь его крики.

— Даже так? — усомнился Александр.

— Именно так, государь — невозмутимо заверил его жрец.

— Когда же ты это намерен совершить мою месть?

— Сразу после воссоединения твоих кораблей с флотом Неарха. Я слышал, что перед выходом в море ты собираешься принести жертвенные дары богу Посейдону?

— Да, так оно и есть. Ну и что? — подтвердил удивленный царь, не понимая, куда клонит ловкий египтянин.

— Думаю, никто не будет против, если после этого ты решишь угостить свою свиту вином. И для этого прикажешь подать себе чашу Ахилла, а гостей будешь потчевать из чаши Патрокла, оказывая им этим огромную честь.

— Нет!! — возмущенно воскликнул полководец, но жрец пропустил его слова мимо ушей.

— Так было при царе Филиппе, и все недовольные и несогласные твоими действиями решат, что ты хочешь вернуться к старым македонским традициям. За сутки до жертвоприношения Посейдону я смажу стенки и дно чаши специальным настоем. К утру, он высохнет, но не потеряет своей губительной силы. По твоему приказу, Иолай сам нальет в неё вино, и собственными руками передаст брату смертельную чашу.

— Но… — попытался возразить жрецу Александр, однако тот мягко прервал его.

— Твои опасения мне понятны, государь, но они напрасны. После Кассандра из чаши можно пить без всякого риска. Таким образом, никто ничего не заподозрит, и все посчитают смерть Кассандра волей богов, а не злым умыслом. Ведь из чаши Гефестиона выпьет несколько человек, а заболеет только он один.

Все это, Нефтех говорил ровным и спокойным голосом, и от этого, у Александра появились мурашки на руках.

— Ты страшный и коварный человек, Нефтех. Только у египетского жреца мог возникнуть столь изощренный по коварству план мести.

— Разве я не правильно понял твою волю, государь? — с почтением переспросил гость.

— Нет, все верно.

— Ты хочешь внести изменения в мой план, государь? Тебя что-то в нем не устраивает? Я весь во внимании — жрец уважительно качнул головой и прижал к груди руку.

Александр попытался разглядеть хоть каплю, лукавства в глазах тайного советника, но ничего кроме подобострастия и почтения в них ничего не было.

— Хорошо. Я принимаю твой план, Нефтех. Действуй, и помогут тебе бессмертные боги — приказ царь.

Встреча кораблей Александра и кораблями Неарха в дельте Евфрата вызвала огромную радость в сердцах участников похода. Только здесь, на морских просторах, они окончательно поверили в то, что постоянно откладываемый поход все-таки состоится.

То, что две части царского флота благополучно встретились, все расценили, как знак милости Зевса и намерение Александра принести искупительную жертву Посейдону, вызвало одобрение у мореходов.

Сотни глаз с замиранием смотрели, как богу морей был преподнесен жертвенный баран, а затем было совершено возлияние в честь удачного плавания. Следуя обычаю, Александр сам вылил в светлые воды моря из золотой чаши жертвенное вино, а затем бросил в воду и саму чашу.

Намериваясь задобрить морского владыку, царь несколько отошел от обычного ритуала жертвоприношения. Желая подчеркнуть свой особый, почти божественный статус, Александр решил преподнести гонителю волн особый подарок. Это был массивный бронзовый трезубец, обильно украшенный золотом и драгоценными камнями.