Хрон

— Оракул? — Человек в пеплосе имел непосредственное отношение к Дельфийскому оракулу. Возможно, он был той самой пифией, что издревле предсказывала здесь судьбу просящих и давала советы нуждающимся. — Какой оракул тебе нужен, варвар? Ты только что осквернил это место!

— Ничего я не осквернял, просто провел осмотр. Я искал эгиду Аполлона.

Пифия — теперь Хрон понял, что человек в пеплосе был пифией — прошла в ритуальный зал, обогнула колодец и встала за ним, чуть наклонившись вперед, чтобы вдыхать зеленый дым.

— Эгиду Аполлона получит только Аполлон или тот, кто достойней него. Я не представляю, кто может быть достойней златокудрого Аполлона, чьи стрелы не знают промаха.

Хрон с неудовольствием понял, что разговор зашел в тупик.

— Ты появился здесь с оружием в руках. Оракул не откроется тебе.

Хрону пришлось оставить меч и пистолеты снаружи. Когда он вернулся, пифия казалась уже погруженной в экстатический мир дурмана. Она двигалась замедленно, жесты ее были плавными и сглаженными, а голос стал сильнее и громче, хотя звучал по-прежнему неприятно.

— Ты знаешь о том, что ты не человек, Хрон?

— Я человек.

— Ты думаешь, что ты человек. На самом деле ты уже существовал тогда, когда не существовал ни один человек, когда не было ни одного города. И почти не было богов.

— Но я человек! — возразил Хрон. — Я пришел из мира живых, с поверхности.

— Это ничего не означает, Хрон. Ты не человек.

— Тогда кто же?

— Я не могу понять… — Пифия сгорбилась и ниже наклонилась над колодцем. — Странные видения… Темнота… Вспышки багровой молнии. Огонь и боль…

— Я вас не понимаю…

Но пифия уже не слышала его. Она вдруг вздрогнула всем своим тощим телом. Пеплос заволновался, как морская вода.

— Великие перемены грядут! О, небеса! Великие силы грядут в мир, несут с собой они разрушения и гибель! Война начнется тогда, когда разрушится великая Печать Богов! Стихии обрушатся на землю и всё живое, сметут прежний уклад во благо рождения новой жизни! Война и перемены грядут! О, небеса!..

Прокричав это, пифия упала без чувств. Хрон подбежал к ней, перевернул на спину и откинул капюшон.

— Господи!..

Поначалу ему показалось, что под капюшоном скрывался лысый череп мертвеца. Но потом, приглядевшись, Хрону стало ясно, что это голова очень и очень старой женщины. Она была настолько стара, что смерть уже позабыла о существовании этой женщины. Кожа плотно обтягивала скулы и зубы, на голове не росло ни единого волоска.

— Померла? — участливо спросил Фол.

— Пока нет. — Хрон пощупал тонкое запястье пифии и едва почувствовал слабый пульс. — О чем она говорила?

— Бред какой-то несла…

— Насколько я знаю, оракулы не несут бред.

— Тогда о чем, по-твоему, она говорила?

Хрон не знал. Пожав плечами, он сбегал в соседнюю комнату и принес несколько старых тряпок из сундука, чтобы подложить под голову пифии.

Но все еще была проблема с эгидой. Щита нигде не обнаружилось, но без него дальнейший поход в сад Гесперид невозможен. Хрон заглянул в колодец в надежде отыскать щит там, но кроме зеленого дыма ничего не разглядел. Уже направляясь к выходу, Хрон вдруг почувствовал слабость в ногах, в руках, во всем теле. Веки сами собою закрылись, одна нога запнулась о другую, и он повалился на пол, глухо стукнувшись головой.

Кентавр подскочил к приятелю, взволнованно потряс его, побил по щекам, но безрезультатно.

Хрон казался мертвым. Он побледнел и совсем не дышал.

ГЛАВА 20

Пифия была одновременно и той же самой, и совершенно другой. Также дребезжал старческий голос, так же шуршал при движении старый пеплос, так же прорицательница заходилась в кашле. Но будто она была уже не той, что общалась с ними ранее.

Незадолго до появления в Дельфийском оракуле Хрона и Фола она беседовала с Артемидой и ее спутниками.

— Иногда незнание лучше знания, но только не в вашем случае, — говорила пифия. — Я чувствую, грядут великие потрясения. Древние силы вырвутся наружу… Хоть вам опасно знать прошлое, вы все же должны его знать.

— О каких древних силах вы говорите?

— Со временем ты узнаешь это, лучезарная Артемида.

Пифия подошла к Аресу и коснулась его щеки иссохшими холодными пальцами. Тут же убрала руку, одернула, будто от огня.

— Ты весь омыт в крови, воин. Ты велик, ибо велико зло, какое принес ты вместе с собою.

Арес нахмурился. Он ничего о себе не помнил, в том числе и того зла, что успел натворить. А потому не собирался пока что брать на себя ответственность за поступки в прошлом. Незнание не освобождает от ответственности, но все же…

— Ты грозен и беспощаден, но таков ты был раньше, — продолжала пифия. — Подойди и вдохни священные пары, чтобы я могла сказать тебе, кто ты.

Арес нерешительно сделал шаг, другой. Он нагнулся над колодцем и вдохнул зеленый туман. Никакого запаха, никакого вкуса. Лишь приятное головокружение, легкость во всем теле и будто ватные ноги. Арес развернулся, чтобы улыбнуться девушкам, но тут же тело отказалось слушаться. Он повалился подле колодца.

А пифия окрепшим, нашедшим где-то дополнительные силы голосом начала передавать видение. Она подняла руки вверх, держа ладони раскрытыми.