Хромой

Медсестра замотала рану и затянула бинт узлом. Я встал и начал быстро одеваться. Натянул джинсы, снова скрипнув зубами от боли, потом футболку, сверху напялил кожаный пиджак, что-то подсказывало, что к ночи на улице похолодает. Осталось самое трудное, ботинки. Заняло это мучение минут пять, после чего я, прихватив крепкую деревянную трость, которую вообще-то брать не любил, вышел из дома в сопровождении полиции и медиков. Последние выносили на носилках неудачливого убийцу. К счастью, головой вперёд. По их словам, со здоровьем у него всё прекрасно, жить будет точно, вот только в сознание его привести пока не смогли.

Дорога заняла минут двадцать, отдел находился не близко, а тут ещё на дорогах пробки откуда-то взялись, хотя время уже десятый час. Ещё минут сорок я ожидал в коридоре какого-то начальника, которому потом ещё раз подробно изложил все обстоятельства произошедшего. Даже странные юркины слова привёл в точности.

— А у вас точно нет ни с кем серьёзного конфликта? — спросил немолодой подполковник, вынимая из принтера лист с распечаткой моих показаний. — Если он вам сказал, что вас кто-то нашёл, то, возможно его наняли. За деньги. И приказали передать эти слова, а потом убить.

— Да кому я нужен? — фыркнул я. — Я же простой работяга. За мою смерть никто копейки не заплатит.

— Допустим, — сказал он и о чём-то задумался. — Ладно, у нас к вам вопросов больше нет, сейчас схожу за печатью, вы распишетесь в протоколе и можете быть свободны. Но учтите, когда Левин придёт в себя, он может рассказать прямо противоположное.

— Догадываюсь, — я вздохнул.

Он вышел, попросив и меня подождать в коридоре, а ко мне подошёл тот самый лейтенант, что приезжал ко мне домой.

— Олег Львович, вы ещё здесь? — спросил он удивлённым тоном. — Пойдёмте, покурим.

Курю я редко и только за компанию, но тут случай был подходящий, надо было нервы успокоить, поискав глазами подполковника, который, видимо, за печатью отправился в другой город, я с кряхтением встал со стула и, тяжело опираясь на трость, направился к выходу. Мы вышли во двор, где стояли два полицейских уазика, лейтенант начал доставать из кармана куртки сигареты.

И тут я взглянул на его лицо. Точнее, сперва я смотрел на руки, которые вдруг застыли на полпути, а уже потом поднял взгляд наверх, столкнувшись с его взглядом. И там я с ужасом увидел то же самое выражение, что и у Юрки. Открытая пачка с сигаретами упала в грязь, но он не обратил на неё никакого внимания. Рука его всё теми же скупыми механическими движениями расстёгивала кобуру с пистолетом.

Недоумение моё быстро прошло, иначе бы я там и лёг с простреленной головой. Как только его пистолет показался наружу, а ствол стал подниматься, я изо всех сил ударил его по запястью тростью. Трость, сделанная из прочного дерева, от удара сломалась пополам. Что произошло с его рукой, я не понял, но думаю, что ничего хорошего. Выстрелить он успел, видимо, держал патрон в стволе. Пуля ударила в землю около моей ноги, пистолет выпал из руки больно стукнув меня по ноге, а я, нешироко размахнувшись, врезал обломком трости ему по голове. В мозгу мелькнула мысль, что это представитель власти, что так нельзя и чревато серьёзной статьёй, да только жить очень хотелось.

В отделе все переполошились, где-то стукнула решётка, а я, подобрав с земли пистолет, бросился в близлежащие гаражи. Хорошо сказано, бросился. Несколько шагов я действительно пробежал. А потом, когда боль в ноге вспыхнула ярким пламенем, перешёл на шаг. Потом и вовсе стал передвигаться неуклюжими скачками, стараясь как можно реже наступать на больную ногу.

Как ни странно, сбежать у меня получилось, видимо, полицейские не сразу сообразили, что вообще произошло, а данные с камер видеонаблюдения нужно было ещё пересмотреть. Протиснувшись между гаражами, среди воняющих мочой куч мусора, я вырвался на широкую ночную улицу с яркими фонарями. Теперь осталось сообразить, что делать дальше?

А что делать? Я теперь преступник, напавший на полицейского. Ещё и пистолет отобрал. Зачем он мне? Лишние пара лет к сроку. Но выбрасывать оружие я пока не спешил. Сунул сзади за ремень брюк и прикрыл полой пиджака. Что происходит? Сперва Юрка, потом этот лейтенант. Меня терзали смутные сомнения. Они ведь не сами это делали, какое-то временное помешательство, заставляющее меня убить. А зачем? Зачем я кому-то понадобился?

Я — простой работяга с завода, денег у меня почти нет, жильё дешёвое, машину и ту разбил. Никому дорогу не переходил, тем более, из тех, кто способен убийц нанять. Может, жена. С ней расстались не по-доброму, она хахаля себе нашла. А зачем ей меня убивать? Детей у нас нет, имущество уже поделено. Какой смысл?