Хренодерский переполох

– Откуда мне знать? – скрипнул плечами Вяз. – Древняя магия. Старое место. Связаны с ней звери – это я вижу. К добру или к злу…

– Простите великодушно… – С толстой ветки, расположенной над ними, свесилось любопытное лицо вампира. – Не подскажете ли, для самообразования, а кто такие эти «меняющие облик»?

Вместо ответа Олек злобно клацнул зубами в прыжке, но поймал лишь воздух. У вампиров не менее хорошая реакция, чем у оборотней.

«Дикие они тут все какие-то, – тяжело вздохнул Валсидал. – Ну, да ничего, будет чем озадачить Мерба».

– А я что говорил? – тяжело вздохнул леший. – Кого только не встретишь в Безымянном лесу. Даже вампир свой имеется. Ты вот что… Раз уж внутрь попасть не можешь, ты снаружи покарауль, а то шляются тут некоторые. Мало ли что.

Эпилог

Т подождал, когда однокурсник отойдет ко сну. Он даже вызвался первым дежурить у небольшого костра, который получился совсем крошечным, чтобы не так просто было его заметить и не приманивать любопытных хищников. Конечно, маги могли очертить вокруг себя магический круг, и тогда не пришлось бы караулить. Но в этом случае на магию наверняка сбежится зело охочая на нее нежить, а сидеть в окружении облизывающихся на тебя хищников занятие то еще.

Флоднег засыпал долго. Он долго ворочался и вздыхал о чем-то своем, а когда сон сморил его, принялся нервно вздрагивать. Сон явно чуткий, его можно прервать любым неосторожным шорохом, но другого случая может и не быть. Т тяжело вздохнул и бесшумно скользнул за деревья. Ночное зрение у него хорошее, спящего спутника удастся держать в поле зрения, и, если говорить тихо, он не проснется. Полуэльф извлек кармана миниатюрный кристалл связи, постучал по нему и совершил несколько решительных пассов. Сфера отозвалась легкой вибрацией и туманом, затянувшим ее поверхность плотным полотном. Когда дымка рассеялась, последовала реклама какого-то умопомрачительного эротического женского белья и крема после душа, поэтому появление прекрасной эльфийки в магическом кристалле он воспринял как продолжение ролика и некоторое время молча таращился на очаровательное создание с гладкими черными волосами и карими глазами с вкраплениями янтаря. Высокородная леди первая прервала затянувшееся молчание, и улыбка на миловидном лице слишком напоминала волчий оскал, чтобы Т смог ошибочно принять ее за радостную.

– Титиалалликец! – Настоящие имя Т прозвучало, как удар хлыста. – Ты оторвал меня от важных дел только для того, чтобы пристально посмотреть мне в глаза? Похвальное желание, но, если оно единственное, не стану тебя задерживать.

– Прекрасная Миррабэль… – Т умудрился сделать придворный поклон, не выпустив из руки кристалл и запечатлев движение во всей красе. – Рад видеть тебя этой прекрасной ночью.

По выражению лица прекрасной жены его отца нельзя было судить наверняка, рада она этому открытию или же нет. Бесстрастная маска придворной дамы оттачивалась веками. Но Миррабэль действительно терпеть не могла бастарда своего мужа и смирилась с фактом его существования только потому, что плод мимолетной страсти эльфа и человеческой женщины проживал где-то вдалеке. Иначе эльфийка непременно подослала бы к нему убийц. Тем более что их брак с Титиалалликецэлем пока оставался бесплодным.

Т тоже не питал к жене своего далекого отца каких-либо нежных чувств и вовсе не рассчитывал на материнскую любовь с ее стороны, поэтому мстительно выдал приветственно-хвалебную речь длительностью примерно в час, прежде чем решил перейти к сути дела.

«И ведь все строго в рамках этикета», – с тоской подумала Миррабэль, вынужденная стоять во время велеречивых излияний бастарда в зверски неудобных туфлях.

Скинуть их незамедлительно она не могла, а признать собственную слабость перед глазами получеловека смерти подобно.

Наконец он прекратил долго разъяснять леди, сколь она свежа, прекрасна и добродетельна, и приступил к делу.

– Могу я поговорить со своим лордом-отцом? – светским тоном поинтересовался он.

Миррабэль, в чьи ноги, казалось, ежесекундно впивались тысячи игл, чуть не рявкнула «нет!», но невероятным усилием воли сдержалась. Нет, не по доброте душевной, просто в этом случае бастард вполне мог в отместку затянуть прощальную речь до утра, а этой пытки она не вынесет. Оставалось надеяться, что лорд-муж найдет повод слишком незначительным, чтобы отвлекать его от дел государственной важности, которыми он занимался в собственном кабинете, несмотря на поздний час.

– Разумеется, – мило откликнулась леди Миррабэль и одарила полуэльфа столь ласковой улыбкой, что тот поневоле занервничал, чуя подвох.

Пока Т нервно размышлял, чем чреват для него разговор с отцом, и тихо радовался, что через кристалл проклятия не передаются, леди Миррабэль водрузила магическую сферу прямо на разбросанные по массивному столу мужа бумаги, нежно клюнула благоверного в щеку и удалилась, шурша тяжелым шелком своего платья. Она, разумеется, не отказалась бы подслушать разговор, но кабинет был защищен от прослушки магическим пологом, а остаться ей не предложили.