Хранительница карт судьбы

В душе кипела обида, а руки сами собой аккуратно раскладывали на столе учебники, тетради и письменные принадлежности — все как на подбор новенькие, будто взятые с витрины, хотя девочка использовала их целый учебный год. Подготовившись к уроку, Аннушка раскрыла тетрадь, чтобы еще раз перед началом занятий просмотреть домашнее задание. Но строчки расплывались перед глазами от невыплаканных слез, а обида вот-вот грозила перерасти в ярость. Девчонке хотелось крушить все на своем пути, наказать, наконец, терроризировавшую ее обидчицу. Впрочем, ничего принципиально нового сегодня не произошло — Кристина и ее старавшиеся поскорее стать взрослыми подружки постоянно изводили Аннушку, "оттачивая на ней свои зубы". Они донимали тихоню насмешками и злыми шутками, а потом, нисколько не смущаясь, просили Аннушку дать списать какую- нибудь трудную задачку, и та безропотно выполняла все их просьбы. Компания мечтавших стать фотомоделями красоток думала, что "лупоглазая рыба" боится их, но на самом деле Аннушка просто не могла отвечать грубостью на грубость и вести беседу в присущем им хамском тоне. А еще Аннушка не умела говорить "нет" и в этом тоже была ее большая проблема.

Дальнейшие события развивались по обычному сценарию. Вдоволь насмотревшись в зеркальце и наболтавшись с подружками, Кристина, как ни в чем, ни бывало, присела на свободное место подле "рыбы":

— Калистратова, у тебя проблем с алгеброй не было? Дай глянуть уравнения.

Рука привычно потянулась к тетрадке, но, вспомнив обидное прозвище, которым наградила ее Кристина, Аннушка неожиданно для себя твердо произнесла:

— У меня нет проблем с алгеброй, но списывать я тебе больше не дам!

— Что?!

Кристина тряхнула локонами и с изумлением, будто в первый раз увидела, уставилась на тихоню с прозрачными рыбьими глазами и заляпанным веснушками лицом.

— Ты сама виновата, Кристина. Надо реже ходить на дискотеки и больше уделять времени урокам — тогда бы моя помощь тебе не потребовалась, — строгим учительским тоном произнесла Аннушка. — Боюсь, ты идешь по стопам своей старшей сестры, которую едва не выгнали из школы за систематические прогулы и отвратительную успеваемость.

Будущая фотомодель слушала отповедь, открыв рот, совершенно не понимая, что случилось с этой жалкой ничтожной Калистратовой. Аннушка, тем временем, закончила говорить и сделала вид, будто углубилась в изучение конспекта.

- Калистратова!

- Оставь меня, пожалуйста, в покое! У нас нет общих тем для обсуждения.

- Ладненько, ты еще об этом пожалеешь, рыба лупоглазая!

За их разговором наблюдала, наверное, половина класса — слишком уж необычной была реакция тишайшей Аннушки Калистратовой на очередной "наезд" и теперь, глядя в лица собравшихся ребят, Кристина почувствовала себя проигравшей. Сорвавшись, девчонка обрушила на

Аннушку целый поток оскорблений, в основном обращая внимание на недостатки ее внешности. Та сидела с каменным лицом, героически сдерживая слезы. Потом, не вытерпев, побросала в рюкзачок учебники и тетради, направилась к выходу из класса.

— Калистратова, ты куда? — спросила Светлана Ивановна, с которой они едва не столкнулись в дверях. — Урок уже начался.

Аннушка ничего не ответила учительнице, стремительно сбежала по лестнице, вылетела во двор, оставив за спиной мрачное, полное тягостных воспоминаний здание школы. Девочка знала, что ее трудно назвать красавицей, но учиненный Кристиной разбор ее внешних данных стал последней каплей, сделавшей жизнь совершенно невыносимой. Что из того, что Аннушка была круглой отличницей и неплохо владела двумя иностранными языками?! Для Кристины Ильиной и "тройка" казалась хорошей оценкой, но зато ее по праву называли самой красивой девчонкой в школе и прочили звездную карьеру.

Чувствовавшая себя самым несчастным человеком на свете Аннушка почти бежала по залитым ласковым весенним солнцем улицам, глотая слезы и мечтая скрыться в таком месте, где бы никто ни увидел ее отвратительных веснушек…

Последний день апреля выдался солнечным и по-летнему жарким. Впереди маячили долгие первомайские праздники, жизнь казалась прекрасной и удивительной, а потому вид сидевшей на скамейке и горько рыдавшей девчонки не на шутку встревожил проходившего мимо паренька:

- Что случилось? Тебя кто-то обидел?

Аннушка даже головы не подняла, продолжая рыдать, оплакивая свою несчастливую судьбу дурнушки.

- Почему ты плачешь?

В переливающемся расплывчатом ореоле слез возникла нескладная фигурка. Щуплый мальчишка с круглыми глазами и острым, похожим на птичий клюв носом, склонив голову на бок, сочувственно заглядывал ей в лицо.

- Скажи, я жутко некрасивая?

- Некрасивая? — удивленно переспросил паренек. — Неправда, ты очень даже ничего, особенно если перестанешь плакать.

- Нет! Я рыба лупоглазая! Они не зря меня так зовут! Я сама себе не нравлюсь!

- А я — Чижик-Пыжик. Вообще-то мое имя Алик Чижов, но иначе, как Чижиком меня никто не величает.

- Аннушка. Слушай, а почему ты не в школе?