Хранители завета

В темноте церкви смешиваются запахи старого дерева и жженой сосновой смолы. Шепот Эйвина выдает плохо скрываемую надежду. Я подбегаю к нему. Он рассматривает узор на деревянной колонне. Среди тонких узоров я узнаю три символа: анх, тюри крест.

Мы подзываем знаками Вибеке Вик из Союза любителей старины. Мы ни слова не сказали ей, что именно ищем, — если честно, мы этого и не знаем, — но стоило нам только намекнуть на то, что церковь Урнес может быть как-то связана с найденной в монастыре Люсе гробницей, Вибеке и Союз любителей старины с готовностью распахнули перед нами двери церкви. Вибеке провела нас по церкви, затем оставила одних для изучения деталей, а сама занялась какими-то делами у алтаря. Мы с Эйвином несколько часов рассматривали надписи, узоры и украшения.

— Ах это, — говорит она почти смущенно, когда мы показываем ей символы. — Наши музейщики думают, что резчик включил в украшения три символа, чтобы получить поддержку от разных религий. В те времена христианство еще только завоевывало свои позиции. Собственно говоря, эта странная комбинация символов присутствует во многих орнаментах на деревянных изделиях XII–XVI веков.

Мы с Эйвином начинаем самым тщательным образом изучать все детали вокруг символов. Эти символы свидетельствуют о том, что человек, вырезавший их, оставил еще один намек. Намек, который должен быть рано или поздно обнаружен. При этом не кем попало, а только тем, кто посвящен в тайну.

Среди мириадов фигур животных, мифологических символов и рунических знаков мы обнаруживаем такие слова, как Олаф Святойи королевский ларец, и надпись, которая в переводе звучит: Мы, охраняющие Святого. Во многих местах находим число 50, которое обозначается то арабской цифрой, то римской — L. Мы видим формулировку Слава мудрому арапу, которая может относиться к какому-то египтянину или другому жителю Северной Африки, упоминание о пастыре папы, а также о достойных хранителях священного культа Амона-Ра. Я не знаю, что и думать. Мне не приходилось раньше слышать ни о каких-то пастырях папы и приверженцах культа египетских богов в Норвегии. Эти непонятные египетские ассоциации можно связать только с египетскими намеками в «Кодексе Снорри».

— Молодые люди! — Голос Вибеке долетает к нам из дальнего угла церкви. — Мне пришла в голову мысль — не эту ли крипту вы ищете?

Она подняла дверцу в полу и крючком прикрепила ее к стене. В нос ударяет запах гнили, земли и почвенных вод. Я зажигаю фонарь и освещаю темное, облицованное камнем помещение под полом церкви.

Я вопросительно смотрю на нее:

— Крипта? Здесь? Разве такие подвалы вырывали не на клиросе, перед алтарем или в восточной части нефа?

— Знаете, этот подвал был обнаружен впервые только во время перестройки здания в XVII веке, — объясняет она. — Тогда пришлось удалить большую часть пола, потому что балка, на которой он покоился, почти сгнила. Крипта была спрятана таким хитроумным образом, что, только взломав весь пол, в нее удалось попасть. Изначально пол был сделан не так, как было принято в тот период. Во время строительства церкви пол настлали на сложную конструкцию из деревянных балок и зубцов, при помощи которых можно было изменить положение балки около алтаря, а она, в свою очередь, открывала проход в крипту. К сожалению, при перестройке прогнившая конструкция была уничтожена. И то немногое, что мы знаем об этом механизме, получено из двух рукописей, которые сохранились в поселке.

— То, что стены облицованы камнем, наверное, тоже не вполне типично?

— Обычно в усыпальницах просто выкапывали грунт и клали усопших на деревянные или берестяные поверхности. Усыпальница такого типа, как в нашей церкви, весьма необычна.

— Что нашли в крипте?

— Ничего. Она была пуста. Абсолютно пуста.

Эйвин, Вибеке и я спускаемся в тесное помещение. Но там ничего нет. Даже на каменных стенах не сохранилось ни одной надписи.

2

На следующий день мы продолжаем осмотр. Утром прохладно. Мы с Эйвином одеты в наши грязные шерстяные кофты. Вибеке порхает вокруг нас, как добрая фея. Около двенадцати вынимаем бутерброды, заготовленные нами в гостинице, расположенной на противоположном берегу фьорда. Мы делимся с Вибеке бутербродами, и за это она угощает нас кофе из большого термоса. Такая роскошь нам с Эйвином даже в голову не пришла.

Проходит еще несколько часов, и я обнаруживаю тайник.

Замаскирован он великолепно. Я обнаруживаю его — нельзя сказать, чтобы совсем случайно, но все же не без доли везения — с задней стороны капители одной из солидных несущих колонн. Капитель расположена на высоте четырех метров. Прямо под тайником находится кафедра 1690 года. С первого взгляда мне кажется, что в деревянном орнаменте я обнаружил не более чем образовавшуюся от времени трещину. Я простукиваю стену, чтобы понять, есть ли в колонне полость. По звуку определить это не представляется возможным.