Хранители завета

— Даже не думай! — Он переводит взгляд с Беатрис на винные бутылки. — Ну хорошо. Не буду мешать. Приятно провести время. Я должен позвонить начальнику полиции.

Беатрис наклоняется ко мне и похлопывает по руке.

— Все хорошо, — шепчет она.

Услышав, что Эстебан закрыл дверь в коридор, Библиотекарь продолжает:

— Как ни удивительно, все противоречащие друг другу версии были отредактированы и сведены в одну. Представьте себе, что материалы какой-то жаркой газетной дискуссии будут раздроблены, а потом склеены в одну статью, которая как бы является аргументом в пользу одной точки зрения. Как единый текст Книги Моисея стали бесспорным авторитетом и объединили южное и северное царства, Иудею и Израиль, в религиозном, политическом и социальном отношении.

— Как все это оказалось в руках Асима?

— Различные тексты, которые позже стали Книгами Моисея, попали в храм Амона-Ра за четыреста лет до Рождества Христова. Они были завернуты рулонами, упакованы в какой-то материал, уложены в кувшины, которые были опечатаны и помещены в золотую раку. Историк Мането описывает в книге Aegyptica(«Египтология») на основании египетских архивов, сохранившихся в храме Гелиополиса, религиозную церемонию, во время которой золотая рака с папирусным манускриптом была помещена в гробницу и положена в ногах мумии.

— И здесь сохранилась нетронутой до 1013 года, — говорит Беатрис.

Я откидываюсь, смотрю на звездное небо и отпиваю вино из бокала, представляя себе, как это могло происходить.

ТРЕТИЙ ХРАНИТЕЛЬ

1

В темноте полно насекомых. Звуки автомобильных сигналов кажутся свистками паровозов в прерии. Мы пьем третью бутылку вина.

— И теперь, — говорю я наконец, прижимая бокал к груди, — отвечайте, почему вы рассказали мне все это?

— Мы тебя ждали, — говорит Беатрис.

— Меня?

— С тех пор как мы с Библиотекарем начали исследовать этот материал в конце шестидесятых годов, мы ждали третьего хранителя.

Пропасть отчаяния разверзлась передо мной и втягивает меня.

— Подождите, подождите! Что это значит?

— Ты, Бьорн, — говорит Беатрис, — и есть третий хранитель.

— Я совсем не хранитель.

— Мы не знали, что это будешь ты. Но мы знали, что у третьего есть что-то особенное. Что-то выделяющее его.

— Это вы, — говорит Библиотекарь.

— Когда я услышала, что сюда, во дворец Мьерколес, пришел норвежец и что этот норвежец именно ты, мы это поняли, — говорит Беатрис. — Бьорн Белтэ… Человек, который спас ларец Святых Тайн.

— Беатрис и я должны выполнить миссию, — говорит Библиотекарь.

— И какую же?

— Завершить дело хранителей.

— Вы хотите сказать…

— Доставить мумию обратно в гробницу в Египет.

— Разве мумия еще существует? Эстебан сказал…

— Не надо слушать Эстебана! — обрывает меня Беатрис. — Он лжет, лжет и лжет. Мир заслужил, чтобы прочитать тексты в том виде, в каком они были написаны.

— Я не разделяю опасений Ватикана, — говорит Библиотекарь. — Верующие и дальше будут верить. Только теперь их вера приобретет другие масштабы. И теологам будет чем заняться в ближайшие сотни лет.

— Что значит, что вы ждали меня?

Библиотекарь вынимает из кармана сложенный белый лист бумаги:

— Это перевод того, что Асим написал перед смертью, — астрологическое предсказание, пророчество, называй как хочешь.

Он протягивает листок. Я читаю:

И придет время, когда ХРАНИТЕЛИ доставят СВЯТОГО обратно к месту упокоения, под священное солнце, в священный воздух, в священную пещеру; и минет тысяча лет; и половина из них пройдет в тумане разрухи и лжи; и из большой армии ХРАНИТЕЛЕЙ останется только трое; и они будут верными, чистыми сердцем, и их число будет три; потому что три — священное число, и три угодно СВЯТОМУ, ибо три — столпы Бога: Иудаизм, Христианство и Ислам, и Святая Троица, три священных города ислама, три патриарха, три праздника пилигримов Шалош Регалим, три мудреца, три вождя Израиля во время хождения по пустыне: Моисей, Аарон и Мириам, три части Танаха и вечная истина: Небо, Ад и Чистилище.

2

Беатрис, глядя на меня, трет переносицу и говорит, что пора спать. Несколько секунд я думаю, что она хочет, чтобы я шел с ней. Но она тут же добавляет, что ужасно устала и что от вина у нее разболелась голова. Она встает и собирает пустые бутылки.

— Вряд ли случайность, что прошла ровно тысяча лет с того дня, когда мумию увезли с места ее упокоения, — говорит она.