Хранители Миров (СИ)

— Это не субстанты! — Прошептал он, его на секунду охватил ужас, они никогда не убивали друг друга на поле боя, никогда в истории они не сражались против своего народа. Дыханье перехватывало, только не приступ паники, только не он, молился Ашэ, сжимая меч и отслеживая дыхание, вдох выдох, вдох выдох.

— Убираетесь отсюда! Фортис с минуты на минуту накроет пещеры артиллерией! Уходите от пещер! — Кричал Ашэ, кучке вооруженных арканов и они ринулись в небольшое отверстие в пещере, ведущее в долину. Ашэ быстро бежал через двор логова, нырнул в ворота, навстречу ему вышли четверо, они были одеты в форму Охотников.

— Вот это люди! — Ухмыльнувшись, сказал один из них, вертя в руках ониксовый нож.

— Что ты тут забыл, капитан Ашэ? — Добавил второй, Ашэ выпрямился, вздохнул, размял шею и быстрым легким движением, снес двум стоящим от него справа головы и воткнул меч третьему в грудь, выхватил ониксовый нож из рук четвертого и воткнул ему в шею. Развернулся и почувствовал резкую пронзающую острую боль в левом боку, в глазах потемнело, и он повалился на землю.

«Пустыня»

Когда Ашэ выбрался из логова, на пустыню уже спустилась ночь. Все стихло, огонь догорел, а вокруг не было ни души. Он сел на большой камень, чтобы отдышаться. Его левый бок пронзила страшная боль, он осторожно сдвинул свой плащ, вся куртка была мокрой от крови. Ашэ поморщился. Он попытался залечить бок волшебством, но ничего не вышло, он был слишком слаб. Нужно было добраться до корабля, там были лекарства. Он поднялся, но потерял равновесие и едва не упал, снова опустившись на камень. Его дыхание было тяжелым, и он чувствовал жар во всем теле. Он огляделся, пред глазами все плыло. Собравшись, он, оторвал кусок от своего плаща и вскрикнул от пронзающей боли, которая от резкого движения впилась словно нож, в его тело. Стиснув зубы, он все же крепко перетянул, куском ткани свою рану. Поднялся, и, медленно пошел к скале, за которой был спрятан корабль. Он понимал, что корабль был далеко, слишком далеко, но выбора у него был не большой — умереть здесь или каким-то чудесным образом дойти до корабля. Становилось все холоднее, пар валил из его рта, но ему было жарко, он расстегнул ворот своей куртки. Появляющиеся и исчезающие в Разломе миры путали и без того мутное сознание, а отдалённый вой Разлома сводил с ума. Вскоре он, окончательно выбился из сил, и повалился на землю.

— Пепел к пеплу, прах к праху… Пепел к пеплу, прах к праху… — Забормотал он и провалился в темноту.

Он слышал звуки, ритмичные удары, кто-то бил в барабан и пел, он приоткрыл глаза и увидел свет. Горел костер, вокруг костра в медвежьей шкуре танцевал человек. Глаза Ашэ закрывались, у него не хватало сил держать их открытыми. Он сглотнул, его горло ужасно пересохло.

— Воды! — Едва слышным скрипящим голосом прошептал он, его левый бок пронзила резкая боль, он вскрикнул и открыл глаза, звуки стихли, а на него внимательно смотрел человек в медвежьей шкуре его глаза, были затянуты белой пеленой.

— Пепел к пеплу… — Сказал он и рассмеялся, его жуткий смех отдавался о своды пещеры гулким эхом, Ашэ снова провалился в темноту.

Яркое солнце весело над цветущей долиной, весело щебетали птицы, где-то вдали был слышен колокольчик, Ашэ сидел в своем домике, который находился на огромной развесистой кроне дуба, а его босые ноги свисали вниз. Они построили этот домик вместе с отцом. Из большого белого дома, стоящего внизу вышла женщина и крикнула голосом мамы:

— Ашэ, пора обедать!

Ашэ внимательно осмотрел женщину и не поверил своим глазам. Это была его мать! Он подскочил и только сейчас понял, что он ребенок, начал быстро спускаться по шатающейся лестнице, так торопился, что оступился и с криком с высоты рухнул на землю. Острая боль пронзила его, из глаз потекли слезы. Мать подбежала к нему и ее мягкие руки, прикоснулись к ноге и боль тут же ушла.

— Вот и все! — Улыбнулась она, успокаивая его своим мягким голосом. Подняла его на ноги, вытерла его слезы и погладила по голове. А он все продолжал всхлипывать, тогда мама его обняла и запела:

«Золотом усыпана земля,

И оно дороже дорогих камней

Потому что время к нам грядет

Нежных звучных чувств милей!»

Резкая боль прострелила левый бок, Ашэ открыл глаза. Сквозь небольшое отверстие в своде пещеры проникал солнечный свет. Пред глазами все плыло, он зажмурился и попытался сфокусироваться. Вновь широко открыл глаза. Он лежал в пещере, человека в медвежьей шкуре не было, костер не горел, справа от него стоял горшок, в нем было маленькое дерево. Тот самый бонсай, который подарила ему Астрид. Он улыбнулся и попытался протянуть к нему руку, чтобы дотронуться до листочков, но все тело онемело, и его пробивала дрожь. Он попытался приподняться, но тут же почувствовал резкую боль и снова провалился в темноту.

Ашэ сидел на диване в квартире Астрид, с пультом от телевизора в руках и жевал имбирное печение.