Хранители

Роб вспомнил, что в программу сегодняшних утренних Игр входил авиатрек. По арене с высокими краями мчались электромобили, поднимаясь выше и выше с каждым витком, почти вертикально, под зрительские ряды, включался вспомогательный, реактивный двигатель, и машины взлетали с трека в воздух. Частые аварии на авиатреках были не последней причиной их огромной популярности. Из-за вечной вражды между четырьмя группировками Черными, Белыми, Зелеными и Красными - всеобщий восторг всякий раз грозил обернуться бешеной яростью.

Зеленые одно время держали первенство на авиатреках. Вероятно, и на этот раз беспорядки начались из-за очередной ссоры или чересчур дерзкого нарушения правил.

Гадать, что произошло на самом деле, не было ни времени, ни особого желания. Роб уткнулся лицом в чей-то коричневый плащ; грубая грязная ткань насквозь пропахла удушливым потом. Давление росло, стало трудно дышать. Он вспомнил, что во время февральского бунта восьмерых задавили насмерть, а перед Рождеством - больше двадцати. Перед глазами промелькнул угол здания, и Роб понял, что толпа влилась на Хай-стрит. Где-то раздавались крики, металлический скрежет, пронзительный вой трубы. Давление чуть ослабло, он даже смог пошевелить руками и одной ногой коснуться земли. Потом кто-то или что-то резко толкнуло его, и он упал; ему тут же наступили на руку, больно ударили ногой в поясницу - нужно было что-то делать, иначе толпа раздавила бы его. Впереди он увидел смутный силуэт электромобиля. Получив изрядно пинков по дороге, Роб пробрался к нему, нырнул под днище машины и лег, избитый, обессиленный, видя лишь стремительное мелькание ног и слушая дикие вопли.

Время шло. Постепенно толпа убывала и таяла. Наконец, он смог выползти из своего укрытия и встать. Несколько человек неподвижно лежали на дороге, стонали раненые. Невдалеке он заметил два полицейских коптера один уже сел, другой висел над улицей. В машине, под которой прятался Роб, сидели мужчина и женщина. Женщина открыла окно и спросила Роба, все ли с ним в порядке. Он успел лишь кивнуть - мужчина, сидящий за рулем, не стал дожидаться ответа, и машина унеслась прочь, объезжая тела людей и другие машины - несколько было перевернуто, две разбиты в лобовом столкновении.

Над крышами кружил коптер медицинской службы. Роб побрел искать книги, в свалке выпавшие из рук. Одну он нашел в канаве на углу Феллоу-роуд, вторую - ярдах в десяти от первой; она была раскрыта и истоптана, след каблука впечатался в разорванную надвое страницу. Роб кое-как сложил половинки, сунул книги подмышку и зашагал к стадиону.

Тускло-золотой овал стадиона футов триста высотой простирался почти на полмили. От ближайших ворот еще шли люди, выезжали машины из подземных парковок, но основной наплыв уже закончился. Роб подошел к служебному входу и показал сканеру жетон. Этот дубликат выхлопотал для него отец. Строго говоря, жетоны выдавались только персоналу, но не бывает правил без исключений. Взвизгнув, дверь открылась и захлопнулась, едва Роб прошел. К главному электрическому сегменту вел длинный коридор со светящимися панелями. Ни в одно из контрольных помещений входить не разрешалось, но можно было подождать в комнате отдыха.

На пересечении нескольких коридоров Роб увидел знакомого, окликнул его и тот остановился, поджидая мальчика.

Это был мистер Кеннели - друг его отца, тоже электрик, невысокий коренастый человек с широким лицом и черными, как смоль, волосами. Говорил он неторопливо, никогда не выдавая своих чувств, но теперь его лицо показалось Робу странным.

- Значит, тебе уже сказали, Роб?

- Что сказали, мистер Кеннели? Я хотел поехать домой с папой, Мистер Кеннели задумчиво смотрел на мальчика, и Роб вдруг поразился его грязному и растрепанному виду. - А что было на Хай-стрит! Меня чуть не задавили, пришлось даже под машину залезть!..

- Случилось несчастье, - тихо проговорил мистер Кеннели.

- Что-то с... - он не договорил: внезапной догадкой перехватило горло.

- Роб, твой отец в больнице. Он схватился за оголенный провод. По ошибке. Пока не отключили ток, его порядком тряхнуло.

- Но он не...

- Нет. Правда, ему придется побыть в больнице какое-то время. Я узнаю, как получить от него весточку для тебя, а тебе лучше пожить у нас, пока все не образуется.

Кеннели жили в нескольких минутах ходьбы от стадиона, на высоком холме. Он часто бывал у них в гостях с отцом, очень любил миссис Кеннели румяную толстушку с большими сильными руками.

- Можно мне пойти в больницу?

- Не сегодня. Завтра там приемный день, - мистер Кеннели взглянул на часы. - Пошли. Сегодня можно уйти и пораньше.

По дороге мистер Кеннели не произнес ни слова, да и Робу не хотелось говорить. Он никак не мог прийти в себя от потрясения. Все было так неожиданно и так странно. "Схватился за оголенный провод"... Отец, всегда такой осторожный, даже педантичный? Роб хотел расспросить мистера Кеннели подробнее, но, боясь обидеть его, раздумал.