Хранитель рода. Ученица

— Вот о чём он говорил, когда предупреждал, что месть разрушает и оставляет пустоту. Вот о какой пустоте он говорил… А знаете… он ни разу не повысил на меня голос… А я и безобразничала… однажды взорвала котёл и зельем из него забрызгало его с головы до ног… а его веселило, что мои волосы начали шевелиться… он потом меня долго Медузой Горгоной дразнил. Один раз мой магический выброс расколотил семейный фарфор, причём починить его никакое репаро не смогло, а он всё это заставил исчезнуть, а потом три часа сидел и лечил мои порезы, поскольку из-за выброса что-то у меня нарушилось и на меня временно перестала действовать магия… было больно… а он, чтобы развеселить, рассказывал забавные истории. Именно таким я его всегда знала. Добрый, справедливый, умный, знающий колоссальное количество историй… А сегодня узнала, что он может быть совершенно другим… Так кто из них настоящий? Кому тогда можно верить, если люди могут быть одновременно и такими, и такими?

Костров уселся на землю перед девочкой и озадаченно почесал затылок.

— М-да… сказал бы мне кто, что я буду оправдывать известного палача Мишина, надавал бы по морде… Знаешь… детство хорошо тем, что можно позволить себе делить мир на чёрное и белое. Вот он плохой, а вот этот хороший. Но если человек вырастает и продолжает видеть только чёрное и белое вокруг, то про него скажут, что он так и остался подростком. Кто из них настоящий, спрашиваешь? Но тут не из кого выбирать, это один человек… в разных обстоятельствах. Тот Мишин, человек, чьё сердце было опалено ненавистью, который оплакивал погибшую семью и в котором полыхал огонь мести. Мишин, которого знала ты — уже постаревший несчастный старик, потерявший всё. Он уже не видел смысла в дальнейшей жизни, на многие вещи взглянувший иначе и пересмотревший их, от чего ему было только хуже. Ты для него явилась той соломинкой, за которую он ухватился, чтобы хоть немного сделать свою жизнь более осмысленной, чтоб хоть немного исправить то, что он натворил. В конце концов ты и спасла его… Клеймо могло исчезнуть только у искренне раскаявшегося человека. Так который из них настоящий? Ты сможешь ответить?

Гермиона помотала головой.

— Думаю без того Мишина не было бы моего наставника.

— Вот ты и ответила на свой вопрос.

— А вы? Вы его простили?

— Нет. Семья моей матери целиком была уничтожена в Белоруссии. Они скрылись в защищённом схроне, но Мишин был мастером взлома… это же их родовой дар… Его пригласили, как специалиста…

— О, господи… — Гермиона прижала кулак ко рту и с ужасом смотрела на сидящего рядом с ней человека. А он словно и не видел её, глядел куда-то вдаль.

— Он был великим специалистом по взлому и защите… Я это позже узнал, когда уже работал в страже. И искал его. Долгих двадцать лет искал… Из-за этого меня и направили за ним… Эй, ты чего? Господи, девочка, напугал я тебя. Эй, очнись…

— Простите…

— Господи боже мой, ты-то за что просишь прощения? Всё, успокоилась? Ты не дослушала. Ты спрашивала, простил ли я его? Нет, не простил. Но и не осуждаю… уже. Видишь… для тебя он добрый и справедливый наставник, многому тебя научивший… для меня убийца моей матери и её семьи… Как его судить? Как его осуждать? Бывают ситуации, когда человеческое правосудие уже не сможет вынести свой приговор… пусть судит тот, кому положено. Для нас же остаётся… не суди и не судим будешь. Да, я его не прощаю… Но я его отпускаю… с миром.

— Спасибо…

— А ты?

— Я… я, кажется, поняла, почему он хотел, чтобы я познакомилась этими документами. Он хотел, чтобы я видела его настоящего… всего… таким, какой он есть. Если бы он остался в моей памяти только учителем, иногда строгим, но всегда справедливым, мне было бы сложнее принять его прошлое, о котором я всё равно бы узнала, если уж стала Хранителем Рода. Он остался бы непогрешимым и великим… и перестал бы быть в моих глазах человеком. И я не смогла бы его осуждать или критиковать. Зато сейчас я, кажется, его понимаю. Понимаю, как человека, со всеми его достоинствами и недостатками. Могу осуждать его прошлое, но могу с теплотой вспоминать его учёбу. Он не бог, не дьявол… он человек.

— Хм… — Костров с интересом разглядывал сидящую рядом с ним девочку, о чём-то размышлявшую. — Надо же… Кто бы мог подумать, что человек, подобный Мишину отыщет настоящий бриллиант…

— О чём вы? — повернулась к нему Гермиона. — Вы не поняли, что я вам сказала? Бриллиант? Господин Костров, почему вам не приходит в голову, что я такая, какая есть именно благодаря учителю? Он сделал меня такой… У меня ведь тоже свои скелеты имеются… Не надо смеяться, понимаю, как вам смешно слушать такое от сидящей рядом с вами… как это говорят… пигалицы. Но почему вы думаете, что мои детские проблемы менее серьёзные, по сравнению с вашими взрослыми?

— Упаси меня бог, не думаю, — поднял руку в защитном жесте Костров.