Хранитель ключей

Радио включилось само по себе? Анастасия тяжело задышала и откинулась назад. Что-то упёрлась в ягодицу. Это был пульт от радио. Всё ясно.

– Жаль, что это не сон, – усмехнулась девушка и слегка гневным тоном произнесла про себя: «Это просто долбанная реальность, застрявшая в горле, как рыбья кость».

Девушка встала, вновь окинула взглядом доску и молча направилась в свою комнату.

Глава 2. «Шаги по лужам»

Нельзя понять психологию маньяков, серийных убийц и психопатов. Нельзя оправдывать убийства без цели самозащиты. Жестокость не перестает быть жестокостью, даже если для неё имеется причина. Мы не можем быть равны, потому что у каждого разные возможности и способности, так что равенство, справедливость – это только сказки. И даже если среди нас появится герой, кричащий за права всех и ничьи, он, кроме раздражения, ничего не вызовет. Хорошо смотреть на него с экранов ТВ, поедая попкорн. Плохо, когда такие герои выходят из кинотеатров и начинают разрушать, требовать, поднимать плакаты, взрывать и уничтожать. За равенство же! За справедливость!

Как мало тех, кто умеет усмирять амбиции и своё эго. По нашему скромному мнению, это и есть герои. Не простачки, отдающие всё, что есть, ходящим по автобусам с коробами для денег от мутных фондов; не матёрые, что могут быть хоть где и проворачивать миллионные дела, понимая, что на небесах деньги никому не будут нужны, а за жизнь столько денег не потратить. К тому же, бессмысленно, так как жизнь коротка, а смерть вечна.

Герои – это те, кто не жертвуют собой, у них достаточно чувства собственного достоинства, они самодостаточны и делают, что хотят, не вырывают из себя помощь, благодарность, честность и рационализм. Им не нужна слава. Им не нужно признание. К ним нужно просто уважение.

И как легко перешагнуть грань морали, нравственности и этичности, когда все твои потребности удовлетворены, в том числе и потребность в самореализации. Для этого нужна воля и самые жёсткие, порой невыносимые принципы жизни, которые многим покажутся насилием над собой.

***

Шаги по лужам. Тень вышагивает ровно, загоняет своей степенностью жертву в угол. Жертва бежит, воет, и как часто случается, падает лицом в грязь, закрывает голову и просит сжалиться. Потом ползёт на коленях, пытается встать и принимается реветь – начинает искриться вода, переливаться белыми молниями, исходящими от тени, облачённой в неизвестно во что. Жертва в лихорадке страдает от разрывов по коже. Зовёт на помощь. Зеваки выглядывают из окон и думают, вызвать ли полицию, а после, вспомнив о маньяке, торопливо берут телефон в руки.

– Если ты потеряешь сознание и из-за этого тебя поместят в дурку, не будет ли наказание несправедливым? Так что сохрани себя, чёртов ублюдок, – и резкий пинок переворачивает мужчину с живота на спину. Треск. Сломано несколько рёбер. Тень возвышается над возомнившим себя богом. Не видать лица. Не понять голос. Всё в металле. Всё скрыто. Неестественно. Тень исчезает, вновь шагая по тротуару, оставляя корчиться человека в муках, в ослабевающих искрах, в ужасе и безумии.

Дождь всё ещё идёт. Горят с начала улицы сине-красным цветом проблесковые маяки полицейских машин. Прошло всего четыре минуты, и они здесь, во всём обмундировании. Жестокие. Слегка надменные. И злые из-за того, что не могли поймать его уже как пару лет. Двадцать убийств. Двадцать. Над ними хохотали в Москве, а в родном городе грязью поливали.

Мужика повязали. Вызывали скорую. И всё завертелось.

***

– Кто ты? Твоё ФИО.

– Р-решетник-ков Игорь С-семёнович-ч.

– Год рождения?

– Т-тысяча девятьсот-т-т семьдесят-т восьмой.

И так начался допрос. Прошла неделя после поимки настоящего преступника, убившего двадцать человек.

Его основной целью были женщины, изменившие своим мужьям. Однако в последнем случае, когда претворял безумную идею об очищении от скверны в жизнь, его заметили несколько человек, и началась дикая рубка.

***

Тень находилась в тесной комнате. Повсюду бутылки из-под алкоголя, пачки от сигарет, изорваны семейные фотографии, склеенные и порванные по тысячу раз. Всё понятно. Один взгляд, и тень нашла и причину, и цель, и желание. Один взгляд, и глаза под маской заиграли неистовой ненавистью.

Тот, что убил. Тот, что возомнил себя создателем, в ужасе выбежал на улицу. Босяком. Тень пошла за ним.

***

– Он… Он… – выл, заикаясь, мужчина, вспоминая все детали о дикой ночи, после которой на теле осталось сотни отвратительных шрамов. К нему невозможно испытывать сочувствие. Животное, блеющее, блюющее. Сопли стекали, гниль стекала. Он выкрикивал слова ненависти и боли, шипел и заикался, как пресмыкающаяся шваль, боящаяся возмездия не перед законом, а перед нечто, способном изничтожить не только его тело, но и мелочную, прогнившую душонку, от которой остался лишь обрубок наточенного ножа. – Он! – вскрикивал, повторяя детали мрачного образа, падал. Чужие ладони вдавливали его в плечи, чтобы тот не рыпался. – Он! – ещё громче буквально взвыл мужичок, – п-появился из ниот-ткуда!

***