Хранящие тепло

Дни шли за днями. Только однажды неожиданный эпизод едва не заставил его снова сорваться. В тот день он случайно увидел Кристину.

Они шли по улице вдвоем с Жанной. Было воскресенье — редкий день, когда Денису после утренней пробежки и двухчасовой тренировки на поле не нужно было никуда идти. Они решили пройтись по продуктовым магазинам, чтобы прикупить продуктов на неделю. Они шли, и Денис о чем-то рассказывал Жанне — она всегда внимательно его слушала, это было редкое и неоценимое качество Жанны — она умела прекрасно слушать, давая человеку понять, что его слова ей интересны. Денис о чем-то рассказывал Жанне — и вдруг замолчал, оборвав фразу недосказанной, различив в толпе прохожих знакомые глаза. Он едва успел подумать о том, что это была Кристина, как видение тут же исчезло, заставив его на миг усомниться в том, что ему это не почудилось.

— Денис, — Жанна вопросительно подняла брови, — что-то случилось?

— Нет, — неуверенно произнес он, — ничего не случилось. Просто мне показалось…

Кристины нигде не было. Денис подумал было, что это была просто похожая девушка, но в тот же миг понял, что он ошибается. Возможно, просто почувствовал напряжение во взгляде, направленное на него, напряжение и даже злость, которых никак не могло бы быть во взгляде постороннего человека. Только в этот момент до него дошло, что Кристина увидела его вдвоем с Жанной. Возможно, теперь это не имело никакого значения, но в тот момент Денису стало по-настоящему жутко. За какие-то доли секунды, в течение которых глаза Кристины находились в его поле зрения, он успел прокрутить в голове тысячи мыслей. Они пронеслись, как осколки горной породы несутся с вершин во время оползня, порождая целый поток чувств, несущийся следом. «Этого не может быть, — подумал он, в тот же момент опровергая собственное утверждение, — а, собственно, почему? Почему бы ей не оказаться в это же время в этом же месте, не пойти в тот самый магазин, в котором половина города отоваривается продуктами?»

— Денис, — Жанна потянула его за рукав, — ну пойдем же. Что ты застыл, как каменный? С тобой все в порядке?

Рассеяно оглянувшись на Жанну, Денис внезапно снова почувствовал раздражение — то самое раздражение, которое зародилось в душе еще в первый день пребывания Жанны у него дома. Он смотрел на Жанну и не понимал — почему она рядом, почему он идет с ней вместе покупать продукты, почему он о чем-то разговаривает с ней, обращается к ней, слушает ее? У него возникло желание снова, как в первый день, спросить у нее: Жанна? Что ты здесь делаешь? Словно и не было этих долгих совместно прожитых недель — как будто вчера он сидел на бетонном полу возле Сашиной двери, сходя с ума от собственного бессилия…

В тот день, как ни старался, он так и не смог избавиться от воспоминаний. Жанна, словно почувствовав, что Дениса лучше не трогать, почти весь день провела на кухне, не подходила, ни о чем его не спрашивала. А он сидел возле телевизора, переключая каналы с одного на другой, и пытался понять, что же ему нужно делать. Нужно было что-то сделать, что-то предпринять, дать выход накопившимся в душе чувствам. Представляя себе, что могла подумать Кристина, увидев его вдвоем с Жанной, он злился — и на себя, и на Жанну, и на Кристину, которая, конечно же, все истолковала не правильно, не так, как есть на самом деле. Он не знал, суждено ли ему еще когда-нибудь в жизни встретиться с Сашей, суждено ли им быть вместе — в глубине души даже смирился с тем, что это не угодно судьбе. И все же было невыносимо сознавать, что спустя столь недолгое время после их трагического расставания она узнает про Жанну.

Несколько раз он собирался звонить Кристине, уже поднимался с дивана, но в тот же момент понимал, что в присутствии Жанны, даже запершись в комнате, сделать этого не сможет. К тому же, набрав номер, что он скажет? Начнет оправдываться перед Кристиной, что Жанна для него ничего не значит? Что Жанна всего лишь случайный эпизод в его жизни, островок в огромном бушующем море, который он использует только как возможность отдохнуть от долгого изнурительного плавания? Что скоро, совсем скоро, он, набравшись сил, снова поплывет? Вот только — когда?