Храмовый раб

Доктор Шимут проверял свои инструменты и готовил, совместно с Максом, запасы снадобий. Эну Хутран совершил жертвоприношение, зарезав быка, и сжег его мясо на костре. В общем, все были заняты делом.

Вечером Макс нашел Ахемена и, поклонившись, сказал.

— Мой князь, все скоро случится. Несколько дней.

— Да, мы уже видели ассирийцев. Завтра мы зайдем в Куту и будем за стенами ждать остальную армию, которую ведет сам царь Мардук-аппла-иддин. Мы сильны, раб. И нас больше.

— Богов не обмануть, князь, а они свою волю сказали.

Утром авангард войска под командованием Нергал-Нацира зашел в город. Вавилонские отряды под командованием царя были в паре дней пути, и командующий решил подождать их здесь.

Войска расположились в городе, выставили стражу и спокойно отошли ко сну.

Глава пятнадцатая, где Макс знакомится с милыми северными традициями

На рассвете Макс проснулся от диких криков и суеты вокруг.

— Ассирийцы! Ассирийцы!

Воины надевали доспех, брали оружие и собирались вокруг командиров, ожидая команд.

— На стены! Второй сотне завалить ворота и держать! Нергал-Нацир бегал и орал, отдавая распоряжения.

Надо сказать, что уже через пару минут все побежали, занимая места для обороны. Первыми на стену полезли лучники и пращники, за ними пехота с копьями и топорами. Макс тоже залез на стену, где увидел подходящие к городу отряды. Не обращая внимания на шум в городе, ассирийцы выставили охранение и начали копать ров, обустраивая лагерь.

— Их больше раза в три, — сказал хмуро Ахемен. Посмотри, часть войск уходит, не останавливаясь. Они будут бить нас по частям.

К стенам направился богато одетый всадник с роскошной бородой на жеребце стоимостью в талант серебра. Ахемен завистливо посмотрел на него и сказал:

— Вот бы в бою к нему подобраться. Такой конь мне бы пригодился.

Макс, который стоял рядом, резонно возразил:

— Нам бы выбраться отсюда живыми.

Всадник, размахивая пучком веток, подскакал к стене и заорал:

— Зовите главного!

Нергал-Нацир вышел на стену и сказал:

— Я тут. Говори.

— Царь Синаххериб, царь великий, царь могучий, царь множеств, царь Ассирии, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырех стран света, вещает моими устами свою волю. Вам надлежит сдать оружие и выйти, склонив головы, как бунтовщикам. И тогда великий царь явит свою милость. Если вы не сдадитесь, то город будет взят, а все живущие в нем будут убиты или станут рабами. К вечеру я приеду за ответом.

— Ответ будет сейчас, — закричал Нергал-Нацир. — Мы будем сражаться.

— Ты сказал, и ты услышан. — Всадник развернулся и поскакал к лагерю.

Примерно через час перед стенами вывели десяток понурых пленных-вавилонян и повалили их на землю. Вышедшие из лагеря палачи с толстыми жердями на плечах стали рядом и дали отрывистую команду. Пленников развернули и подогнули им ноги. Палачи приставили заостренный край кола к заднему проходу и несколькими ударами больших деревянных молотков вогнали их в тело. Дикие крики казнимых доносились до города. Палачи набили на жерди поперечные планки и по их команде колья были подняты веревками и установлены в выкопанные ямы. Несчастные под собственным весом опустились на кольях до поперечин и начали корчиться в муках. Крики постепенно превратились в вой и хрипы. Палачи были мастерами. Колья не порвали внутренние органы, а раздвинули их. А посему умирать беднягам предстояло несколько дней. Макса от такого зрелища вырвало прямо со стены.

Давешний всадник снова подскакал к стене и прокричал:

— Так будет и с вами. Убейте своего начальника и выходите. Великий царь явит свою милость.

В ответ полетела стрела и воткнулась перед копытами коня. Ассириец гикнул и поскакал в лагерь.

— Знаем мы милость царя. На рудниках сгнием, или кожу сдерут заживо. Слыхали уже…

Неделя прошла спокойно, но как-то рано утром снова началась беготня и крики.

— Приступ! По местам!

Воины побежали на свои участки, а мирные жители скрылись в домах или под стенами, понимая, что именно там не достанут камни и стрелы. Со стороны лагеря ассирийцев вышли щитоносцы. Безоружные здоровенные мужики просто несли огромные щиты выше человеческого роста, с изогнутым верхом, образующими козырек над теми, кто за ними стоял. А стояли за ними лучники, которые начали обстрел города. Засвистели стрелы, и уже появились первые раненые, которых потащили к Максу и доктору Шимуту. При легких ранениях стрелы вырезались, в противном случае их приходилось пропихивать насквозь, обламывать наконечник и вытаскивать одно древко. Вытащить стрелу, потянув ее за древко, было невозможно. В этом случае наконечник оставался в ране, а раненый умирал от нагноения.