Храм Темного предка

– Тихонько, осторожно. – Гектор под руку повлек пожилую даму через зал, увидев дверь ее кабинета в дальнем конце.

– В глазах темно… Дерзкий спаситель, спасибо, если бы не ваши железные объятия, я бы здесь рухнула, словно куль с овсом, – шептала Адель Викторовна.

Катя, помогая мужу, плечом подперла ученую даму с другой стороны, они втроем шли медленно мимо стеллажей с костями. Полковник Гущин следовал за ними. В кабинете они усадили Адель на стул у ее рабочего стола.

– Я жива. Просто голова закружилась, – прохрипела она. – Кто убил Юлию?

– Мы не знаем, Адель Викторовна, – честно ответила Катя.

– Чай у вас здесь? – Гектор плеснул Адели из ее термоса, стоявшего на столе, в кружку с изображением панды. – Нет, кофе.

– У меня пониженное давление. Замучило. – Адель отпила глоток. – А каким способом ее убили?

– Садовым стулом, нанесли ударов пять по голове, череп ей раскололи. Выкололи глаз, – полковник Гущин нарочно не пожелал скрывать жуткие детали.

– Оххх! – Адель воззрилась на него. – Глаз?! Но…

– Оно самое – маленькое «но», Адель Викторовна, – почти мягко произнес Гектор. – Именно вы послали нас к вдове. И о нашей поездке никто не знал, кроме вас и ваших соратников по музею. Покровской – своей подруге из библиотеки – вы ведь сказали? Да? И орнитолог Горбаткин слышал. – У Гектора звякнул мобильный – пришло сообщение, он быстро прочел и кивнул Кате. Она поняла – его запрос по видеокамерам в Вороново исполнили.

– У Покровской имеется машина? – спросил Гектор.

– У ее сына две или три в гараже, она и сама до сих пор водит, ездит на дачу, – ответила Адель Викторовна и глотнула свой кофе. – Ее сын работает в правительстве.

– А у вас есть машина? – продолжал Гектор.

– У моего мужа-академика была служебная с водителем. А у меня конь на конюшне. Всю жизнь ездила верхом, очень мне помогало в экспедициях. Сейчас обхожусь такси – из-за колена.

– А у Горбаткина?

– У него старый «Фольксваген», паркует он его на музейной стоянке, мы ему сделали пропуск, потому что он и по делам музея частенько ездит. И меня порой тоже подвозит до дома. И маму свою. Он не женат, с матерью живет, заботится о ней преданно.

– Адрес его?

– Я не помню точный адрес. Рядом с Симоновым монастырем и мостом дом сталинский, на углу набережной.

Гектор посмотрел на Катю – передавая ей инициативу в беседе. Сам он вытащил мобильный и начал быстро писать сообщение с просьбой пробить номера машин музейщиков и сравнить с картинками камер на трассе в Вороново.

– Насколько мы знаем, Елена Краснова занималась подготовкой семинаров с коллегами из Казахстана и Киргизии, – сказала Катя. – Семинары не касались прошлых событий, связанных с экспедицией Велиантова?

– Никаким образом не связаны, – ученая дама говорила с Катей не столь резко и повелительно, как с остальными. – Лена мне бескорыстно помогала с семинарами. На один приехали архаровцы именно из Киргизии.

– Кто? – удивилась Катя.

– Зоологи, изучающие популяцию горного барана архара на Тянь-Шане. Они регулярно к нам наведываются.

– Вы не могли бы дать нам список ваших киргизских коллег? Не упоминали ли они бизнесмена Нурсултанова из Казахстана? Он вроде бы заядлый охотник.

– Охотникам на наши семинары путь закрыт. Сорное семя, – жестко отрезала Адель Викторовна. – Фамилия Нурсултанов мне неизвестна, я вам уже говорила. Список я вам дам, милочка. Он у меня в ноутбуке. А насчет Казахстана – оттуда к нам никто не являлся. Второй семинар, подготовленный Леной, касался птицеманов с горного Алтая. Орнитологи. А мы их птицеманами кличем. Активное участие в подготовке принимал и другой наш коллега.

– Всеволод Горбаткин? – быстро уточнила Катя.

– Он. Вы им больно интересуетесь, не в лоб, а вскользь, – Адель Викторовна уже оправилась от потрясения и зорко озирала их троих. – В чем подвох?

– Кроме птицеманов у вас и кофеманы в музейных чащах водятся, да? – Гектор убрал мобильный в карман и подошел к стеллажу с желтым черепом устрашающего вида. – Ууууу, зашибись! Красавец! Вылитый Alien. Perfect[21].

– Наш перфект, совершенство – загадочный тарпан. Редчайший экземпляр древней дикой лошади, добытый в конце позапрошлого столетия на Тянь-Шане. Они все вымерли. Я держу его здесь. Не могу никому доверить. Не расшатывайте ему зубы! Руки прочь! – Ученый секретарь стукнула костылем об пол.

Гектор, дотронувшийся до челюсти тарпана, отдернул руку.

– Борщов-Петровский! Не трогайте макака суматранского! – воскликнул он фальцетом Савиной из «Гаража». И продолжил своим обычным голосом: – В библиотеке находится музейная комната отдыха. Маленький оазис. Краснова частенько там за кофе время коротала?

– Мы все туда приходим передохнуть, – ответила Адель. – Кофеварку в складчину коллективом купили.

– В понедельник Краснова на кофе прерывалась? – вставил наконец и свои семь копеек полковник Гущин, брезгливо созерцавший желтое зубастое «совершенство».

– Конечно, день-то обычный, выходной для посетителей, но не для многих из нас – подвижников науки. Мне Шура Покровская, душечка, позвонила – я к ним поднялась. Посидели, поболтали коротенько. И разошлись по рабочим местам.