Храм океанов

— Здесь? — Нуар ненадолго задумался, почесал пальцем за ухом. — Нет, здесь не ящер, тут предсказательница. Повелитель Драконов у кого-то из богов такую увидел. Она для хозяина погоду умела предсказывать, неприятности всякие, ураганы, грозы. Вот он и захотел себе похожую изготовить. Не первый год старается. Уже восьмую растят, но пока все без толку.

— А где предыдущие?

— Съели, конечно же, — пожал плечами страж богов. — Отчего, думаешь, у нас в гнездовье кормежка всегда такая сытная и шкур вдосталь? Это потому, что, когда из плода уродец какой появляется или вовсе мертворожденный зверь, так его сразу на мясо и пускают. Иногда так выходит, что больше половины бутонов только на котел работают. Боги упорны и умеют добиваться своего. Могут по сто раз одно и то же делать, пока не получится. А все неудачные создания, само собою, нам с тобой в брюхо попадают.

— Чего же они в дереве-то зверей растят? — спросил Сахун. — Отчего обычным образом не рождают?

— Обычным образом необычные существа не появляются, — ответил нуар. — В бутонах боги могут с зародышами всякие разные штуки делать, которые иначе не сотворишь. Это уже потом, когда зверь получился, для него самца готовят, и дальше он обычным образом плодится. А первые только через Древо возникают. И вообще, не твоего ума это дело. Тебе полагается за шатром следить, дабы стена и крыша не прохудились, да новорожденного беречь. Коли дыра появится, меня ищи, я прореху заращу. Покрывало сшить не забудь! Вот об этом и думай.

— Если мне следить постоянно за плодом надо, когда же мне есть или за шкурами отлучаться?

— Коли плод не шевелится, то ненадолго можно, — дозволил нуар. — А вот коли потрескивать начнет, качаться и шевелиться, вот тогда — все! Даже не отворачивайся! И еще одно запомни. Коли из еды, что на корм зверю выдаваться будет, хоть ложку сожрешь, сам в тот же день в котел отправишься! Все понял? Тогда работай.

* * *

Все началось с боли. С невыносимой боли, скрутившей тело судорогой, с жуткой, выворачивающей тошноты и неподъемной тяжести в груди. От всего этого, одновременно обрушившегося кошмара она закричала слабым сиплым клекотом, сделала глубокий вдох, впервые в жизни наполнив легкие воздухом, закричала снова, на этот раз по-настоящему, — и сама же содрогнулась от ударившего по ушам вопля, мотнула головой, пытаясь разобраться в неясных образах перед лицом, и услышала изумленный возглас:

— Всемогущие боги, да это женщина!

— Кто ты? — прервав крик, попыталась узнать она. — Кто я? Где я?

— Ты родилась, ты жива, все хорошо…

Ее качнуло, приподняло, опустило. По телу, по лицу заскользили руки, и она вдруг прозрела: неясный свет сменился четкими образами. Она увидела молодого лохматого паренька в длинной тунике без рукавов, остроносого и голубоглазого, с небольшим шрамом на подбородке и слегка оттопыренными ушами.

— Кто ты? — снова спросила она.

— Меня зовут Сахун, — ответил паренек, продолжая счищать с новорожденной рыхлую и крупнозернистую овощную плоть.

— А кто я?

— Ты… Ты девушка. Симпатичная. Живая.

— А как меня зовут?

— Вос… Вом… — Сахун замялся. — Вол… Волерика. Тебя зовут Волерика. Красивое имя, правда?

Назвать свою подопечную просто восьмой кормитель как-то не решился. Хотя, наверное, для судьбы новорожденной это особого значения не имело. Срок ее жизни определялся лишь мастерством богов. Тем, смогли ли они добиться очередным своим опытом того, чего хотели. По крайней мере, восьмая из провидиц была красива. Зеленоглазая, фигуристая, с алыми губами и спутанными длинными волосами, вычистить которые от пахнущей укропом слизи Сахуну никак не удавалось.

— У тебя орали? — заглянул в шатер нуар. — Ага, вижу. У тебя.

Он выдернул меч и скрылся за пологом. Вскоре расколотый и изрядно помятый плод дрогнул и слегка завалился на сторону. Несколько мгновений спустя страж богов вернулся, спрятал оружие, скомандовал:

— Помоги!

Ухватив опустевший плод за ножку, люди выволокли его наружу, нуар махнул рукой:

— Бросай! Сейчас быков или оленей подгоню, тут и съедят. Ты это… Сегодня ее не корми, поить можно. И пакость всю эту травяную смой обязательно, пока сырая! Коли высохнет, застынет такой коркой, что камнем не отскребешь. Я предупрежу, чтобы теперь и на тебя миску с варевом выдавали, не забудь завтра забрать на кухне.

— Она разговаривает! — торопливо сообщил Сахун. — Только родилась — а уже разговаривает!

— А ты думал, смертный, боги станут ждать по десять лет, пока их новые зверьки подрастут? — усмехнулся нуар. — Нет, рожденный в пруду, здесь у нас все появляются на свет уже взрослыми. Давай, ступай к своей зверушке. У меня еще дело есть. Тут вроде, еще где-то крик слышался.