Храм из хрусталя

– Поможем с патронами, – пообещал я. – И, так сказать, добро пожаловать в наш маленький, но дружный коллектив! А теперь давайте обсудим то, о чем мне только что рассказали.

После чего отодвинулся в сторону. Заглядывая через плечо в лист бумаги, на котором мною был изображен план местности со слов Солдатенкова, Ирма прижалась грудью. И кто ее знает – случайно получилось или намеренно. Безусловно, я Леру очень люблю, но вообще-то человек далеко не железный, к тому же женщины у меня не было давно.

Глава тринадцатая

– Вот это зрелище! – Восторга в голосе Яниса хватало.

С Артемоном трудно было не согласиться. Вид с той высоты, на которой мы находились, действительно открывался замечательный. Впечатляющий, завораживающий и захватывающий дух. Особенно для тех, кто любит горы, что трудно сказать в случае со мной. Горы для меня это, прежде всего, высота, а с ней отношения сложные. Не то чтобы фобия, но скалолазом мне точно не быть. Лучше столкнуться с гвайзелами, чем, например, взобраться во-он на ту вершину. А ведь она далеко не самая большая среди всех прочих.

– Наш Эверест в сравнении с ней выглядит как недоросток, – заявил Демьян, глядя на самую выдающуюся.

– И часто тебе приходилось бывать в Гималаях? – поинтересовался Слава.

– Я только на картинках их и видел. Ну и на видео, естественно, – честно признался тот.

– И откуда тогда такая уверенность?

– Проф, ну что ты прицепился? – возмутился Демьян. – Согласись, гора высоченная!

– С этим спорить даже не думаю. Но заявлять о ее небывалой высоте я бы поостерегся.

Обсуждаемый объект действительно выглядел потрясающе. Даже в ряду других высоких гор он выделялся так, как выделяется, например, своим ростом выпускник школы среди первоклашек.

Информация, полученная от Алексея Солдатенкова, многого мне не дала. По большей части она состояла из того, что я уже слышал и что больше всего походило на слухи и домыслы. Симбионты, равнодушие к боли и так далее. Что такое Вазлех, он тоже не знал. Но, как бы там ни было, Алексей сообщил мне главное – местоположение горной долины, где перквизиторы бывают достаточно часто, поскольку у них там находится нечто вроде святилища.

Когда мы с ним только встретились, мне приходилось практически вытаскивать из Солдатенкова слово за слово. Затем он все-таки разговорился так, словно плотину прорвало. Несколько раз прерываясь, чтобы в очередной раз получить заверения, что я о нем, как об источнике информации, никому не скажу. Поначалу я пытался убедить его словами, затем просто кивал на его каждый подобный вопрос.

– Игорь, вы только перквизиторов за собой не приведите! – едва не взмолился в конце разговора Солдатенков. – Только нам их еще не хватало!

Вообще-то они обитают где-то на севере, далеко от побережья, которое защищает целая горная система. И еще долгий, очень долгий путь в обход. Мимо Вокзала, Городища, Станицы и так далее. Но если им станет известен короткий путь напрямик через горы, наверняка они сюда нагрянут. Даже в том случае, если их святилище не тронет никто. Слишком лакомый кусочек место, где раз за разом появляются земные вещи. Правда, в том случае, если у них не имеется другого, еще вкуснее. Но и тогда, если не побоятся подавиться, придут и на побережье.

– Те, кто недавно напал на Аммонит, как будто бы дорогу знают, – пожал я плечами. – Так почему бы не знать о ней и перквизиторам?

– С ними совсем другая история. Они пришли с запада, обычным путем. Высадились в устье Лимпопо где-то в районе Радужного, а затем пошли в обход. Мы же говорим совсем о другом пути.

Солдатенков явно сожалел о том, что в свое время проговорился Филу.

– Все будет замечательно, Алексей! – как можно убедительнее сказал я в конце нашего разговора. Сказал с той самой уверенностью, которой отнюдь не испытывал.

В путь мы отправились через день. Все, за исключением Дарьи. Замечательная во всех отношениях женщина, но на том трудном пути, который нам предстоял, она наверняка бы стала обузой. К тому же не слишком-то она и рвалась со всеми, несмотря на разлуку с Борисом. Отправились под молчаливое неодобрение Фила, который считал, что вскоре предстоит отражать новое нападение, а ведь нам еще предстояло укрепиться и в Радужном. Но слова против он не сказал ни единого, отлично понимая, куда будет мною послан, если станет слишком настойчив. Чуть позже Гудрон по секрету поведал, что у Фила с ним был разговор, в течение которого тот пытался уговорить его оказать на меня давление. Борис у нас человек прямолинейный, авторитетов для него не существует, и потому, если верить его словам, он едва удержался, чтобы не послать его сам.

Путь предстоял неблизкий, и особенно трудный в связи с тем, что придется брести по дну темных ущелий, карабкаться на перевалы, и еще испытывать то, от чего все мы давно уже отвыкли – холод, который на высоте присутствует всегда.

– Ну что, все налюбовались? Тогда пошли.