Храм

Прелести использования запуганных дикарей Свист уже успел почувствовать, но впечатлениями своими делиться не стал.

— Пойду я, — Пластун встал, — есть еще дела, а ты к обеденной молитве приходи – очисть душу.

Свист отмолчался, а старый хитрец не стал добиваться ответа и вышел, оставив бывшего подопечного наедине с собой.

Он устроился возле окна, наблюдая за залом. Люди ели, молились, слушали проповеди и снова ели. Десятник поглядел на жаровню, что безраздельно властвовала над залом. У черных опор реликвии, что больше смахивали на уродливые конечности гигантского насекомого, кучей были свалены цветы, оружие, пайки с едой и самодельные украшения. Люди старались задобрить огнеликого посредника между ними и Светонсцем – подходили по одному, с опаской поглядывая на застывшего изваянием паладина с обнаженным клинком в руке. Кто‑нибудь из пресветлой троицы всегда находился подле Жаровни.

Тяжелые шаги воеводы Свист услышал еще когда тот спускался по лестнице, направляясь в жилище своего десятника.

— Скальник перехватил меня у ворот и сказал, что ты очень хотел со мной встретиться, — Орех устало опустился на кровать, даже разрешения не спросил. – Парень, я очень устал, так что давай‑ка сразу к делу.

— Сразу? Не вопрос – тебя устраивает настоящее положение дел в Доме?

Орех даже поперхнулся от неожиданности такого вопроса, потом оглянулся на вход в каморку Свиста, будто боялся, что их могут подслушать.

— Не в восторге, — осторожно ответил воевода, испытующе глядя на подчиненного.

— И ты намерен это терпеть?

— До поры до времени, — все так же уклончиво сказал Орех.

Напор и прямолинейность Свиста даже бывалого Ореха несколько смутили.

— А если я предложу тебе альтернативу?

— Чтобы вместо Ведуна я стал про Свет трещать? – фыркнул воевода, кажется, решив, что Свист пытается неудачно шутить.

— Нет. Но вот если я предложу переселиться в другой Дом?

— Это не в тот, где тебя с Пластуном чуть демоны не заели? – иронично поднял бровь воин.

— И снова нет, воевода, я говорю о Ложном Доме, теперь он… живой. В нем есть действующий алтарь, он защищает он ночных созданий, и пускай он меньше нашего, — Свист широким жестом обвел родные стены. – Но в остальном ничем не хуже.

Орех глядел на своего десятника непонимающе, даже изумленно.

— Ты серьезно? – уже без насмешки осведомился он.

— Абсолютно!

— Но как?!

Орех резко вскочил с кровати, и куда только делась вся усталость.

Свист помедлил для порядка, а потом нарочито буднично сказал:

— Сонный оживил Дом.

— Сонный? – Орех покатал это имя во рту, словно старался распробовать. – Я еще тогда, в первую нашу встречу, понял, что он не обычный найденыш. Я ведь пробовал в него заглянуть, ну ты понимаешь, используя силу мерцала. Так вот, не вышло! Его словно нет. Не существует. Ты когда сил наберешься, тоже сможешь людям в душу заглядывать, кроме тех, в ком мерцала сидят, те как будто за стеной непробиваемой, а вот Сонного в этом плане будто бы и не существует, нельзя его разум почуять.

— Ого! — охотник даже присвистнул, хотя и не все понял из сказанного.

Орех принялся ходить по комнате кругами, рассуждая вслух.

— Если у нас будет свой Дом, это же… это же все меняет. Ну, не все конечно, но очень многое! И мы такого наворотить сможем, что Светоносец на радуге повесится, завидуя нашей удали.

Свист никогда не видал Ореха столь возбужденным, ему даже смешно стало от зрелища вышагивающего туда–сюда воеводы, а тот разве только не подпрыгивал, столь сильные эмоции его обуревали.

Орех вновь присел на кровать, беря себя в руки.

— Ладно. Придется мне тебя оставить, все таки нужно с Ведуном пообщаться, а то заподозрит еще чего, жаролюб наш. Завтра утром выходим, найди Скальника и предупреди его, вдруг я с ним уже не встречусь сегодня.

Свист кивнул, но вовремя спохватился:

— Орех, кажется, Ведун породнил мерцало, — не стыдясь опаски в голосе сказал Свист.

— Дотумкал значит все‑таки, болтун осветленный, — воевода покусал кончик уса. – Ладно, разберемся. Я пошел, — и, остановившись у самого выхода, зачем‑то добавил. – Ну, Свист!

Оставшись один, охотник решил считать последнюю фразу воеводы комплиментом.

33

— Все его мертвым считали, Дом этот. А вот поди ж ты, — Орех разгладил вислые усы.

— Сам удивляюсь, — развел руками Свист.

Они поднимались по лестнице Малого Дома, как теперь называл это место Свист, слово «ложный» более не подходило пирамиде. Следом за воеводой и десятником вышагивали Скальник и Дрозд. Мокрые плащи они сняли, и несли их в руках.

Поднявшись на несколько этажей выше, отряд, ведомый Свистом, который успел неплохо изучить пирамиду, вышел в большой, хорошо проветриваемый зал, в центре которого прямо на полу гудел под сквозняком костер, натужно переваривая сырые дрова. Дрожащее пламя мазало стены гротескными тенями.

У костра, поджав под себя ноги, сидел Сонный и отрешенно глядел в огонь. Появление охотников он заметил, но вставать не стал, махнул только рукой на разостланные вокруг очага матрасы – садитесь, раз пришли.