Храм

— Вы же все равно человеческого языка не знаете, — сказал охотник, памятуя, что ни Черный Змей, ни сопровождавшие его воины не смогли понять смысл его слов.

— А ты попробуй, вдруг у меня получится, — спокойно предложил Говорящий с Богами, давая понять, что уж он‑то говорит с пленником на одном языке.

— Привели, — буркнул добытчик.

Разговаривать с вождем змеепоклонников не хотелось, охотник чувствовал исходящую от жреца угрозу и силу. Силу, которую тот до поры не демонстрирует, но немедля пустит в ход, когда это потребуется.

— Ты живешь наверху, в каменной пирамиде, — сказал жрец.

Пластун угрюмо кивнул.

— Где тебя поймали?

Пластун прикинул, что врать не стоит.

— На меня и моих людей напали, когда мы шли вдоль обрыва, по нашей территории.

— Кто‑нибудь знает, куда вы могли деться?

— Нет.

На этот раз Пластун соврал и тут же почувствовал, как что‑то стучится в его разум, пытается пролезть внутрь, заглянуть в его душу, желая вызнать правду. Охотник пытался отгородиться от вторжения, выстраивая, как умел, хрупкие стены. Давление нарастало, и вот уже Пластун был готов закричать от нечеловеческого напряжения, когда вдруг стальная хватка чужой воли отпустила его, оставив переводить дух, будто после тяжелого забега.

— Встречались ли вы с нашими людьми ранее?

Пластун кивнул.

— Трое ваших охотников напали на нашу нору и даже зарезали одну женщину.

— Что с ними стало?

— Они были убиты, — просто сказал охотник, что потребовало от него смелости, так как Пластун думал, что за такие слова его точно скормят какому‑нибудь местному чудищу.

— Сами виноваты, я запрещал народу Змея подниматься в ваши леса. Неважно… Кто главенствует в вашем племени?

Пластун проглотил горький комок, вставший в горле и, откашлявшись, произнес:

— Ведун.

— Ведун? – оживился жрец. – И что он ведает?

— Почти все, — пожал плечами охотник и добавил после короткого раздумья. – Истину, наверное.

— И в чем она состоит?

Великий Жрец даже подался вперед, так захватил его рассказ пленного охотника.

Уроженец Дома успел оправиться от потрясения и уже более уверенно произнес:

— Светоносец – наш создатель и заступник. Он сотворил Свет, чтобы огородить нас от ужасов ночи, он дает нам пищу и кров.

— Так просто дает?

— Нет, конечно. Мы приносим ему в жертву мерцала, а он в знак одобрения шлет нам дары.

— Это вся истина, которую несет вам, как говоришь его звать, Ведун?

— Да, Ведун. Он пророк Света, а я был одним из первых кому он открыл истину.

Жрец приник к трубке, задумчиво подняв глаза к потолку.

— А что? Пускай себе, тоже неплохо.

Пластун собрался с силами и задал вопрос, мучавший его все последнее время.

— Что будет с нами?

Жрец отвлекся от своих мыслей и вновь посмотрел на охотника, словно успел позабыть, что тот все еще находится перед ним.

— Я постараюсь сохранить вам жизнь.

Сказал очень просто и Пластун понял, что этот странный, обличенный властью человек, и впрямь не желает им смерти, но и жизнь их ему безразлична. Если местные жители захотят голову пришельцев из Дома, жрец не станет их останавливать.

— Ягис, Зифа! – жрец едва повысил голос.

Тут же в комнату вошли двое привратников с обнаженными тесаками, готовые выполнять приказ Говорящего с Богами.

— Уведите, — сказал жрец и вновь погрузился в свои раздумья, казалось, тут же забыв о человеке, чья судьба целиком от него зависела.

Когда Пластун вернулся в яму, соратники набросились на него с расспросами. Охотник отвечал скупо.

— Ну как вообще? – спросил Терновник.

— Вообще – плохо, — подытожил он.

13

Место оказалось как нельзя удачное. Дерево росло не вверх, а скорее в сторону, нависая разлапистой кроной над охранными камнями. Да еще и на пригорке!

Лежа в тени остролистых ветвей, Свист без опаски наблюдал за деревней, припав к окулярам бинокля. А когда наступит ночь, он просто переберется немного вперед, под защиту валунов.

Отсюда хорошо была видна яма с пленными, пирамида, и жертвенник на ее вершине. Свист видел как человек в длинных одеждах кладет мерцало на алтарь – большую каменную чашу, в виде свернувшейся в четыре кольца змеи. Проковырявшись немного у головы изваяния, он вознес руки к небу. Свист увидел вспыхнувшие светильники, а после жертвенник укутался в непроницаемый дым, словно в шерстяное одеяло и охотник уже ничего не смог разглядеть.

«Мерцала меняет», — понял Свист и досадуя на дым отнял от глаз бинокль – уж очень ему хотелось узнать куда деваются мерцала.

Ближе к вечеру к яме подошли четверо, кажется – те самые шаманы. Вскоре из узилища появился Пластун, которому тут же набросили мешок на голову и куда‑то увели. Свист не на шутку перепугался – а вдруг они наставника на убой повели? Но через некоторое время охотника вернули в яму, на первый взгляд, живого и невредимого.

Со вздохом облегчения Свист отнял бинокль от глаз. Он выяснил все, что мог, теперь оставалось решить главную задачку – как вытащить соплеменников из ямы?

Дождавшись ночи, Свист осторожно спустился с пригорка, и начал свое продвижение к яме. Дикари расходились по хижинам, кое–где еще слышались голоса – деревня готовилась к ночи.