Читаем Храм полностью

В моей жизни мать занимает такое же место, как и прежде. И тот период юности, когда она давала советы по поводу моего внешнего вида, маниакально подчеркивая детали — «Подними воротник!», «Почисти туфли!», — продолжался у меня вплоть до зрелого возраста. Я всецело полагался на ее изысканный вкус и порой откладывал покупку пальто или пары сапог до возвращения в родной город. А там был один-единственный магазин, где я великолепно одевался, но не «Гуччи» и не «Армани»: это происходило в магазинчике маминых глаз. Я глядел в эти маленькие голубые зеркала и видел в них самого элегантного мужчину, какой только может быть на этом свете. И если элегантность — вопрос любви, значит, мне не суждено походить на оборванца, простодушно думал я.

И вот средь бела дня нависла угроза обрушения; уже видно, как на мертвенно-бледном горизонте покрылся трещинами наш замок. Все спешат укрыться в палате, где белые, как кость, перегородки и такие же белые халаты, где у обесцвеченной постели молочный оттенок потерянной нежности. По вечерам в простыни врезаются лучи заходящего солнца, и на этом странном белом фоне они приобретают неожиданные цвета, нечто сродни помилованью. А мама, вытянувшись, лежит в самом центре этого пожарища, которое ее освещает. И, глядя на угасающий пурпур, вдруг замечаешь, как сильно высохла река детства, кроткая и дерзкая…

Я привез из Меца коробку, где хранились мои личные вещи: фотографии, школьные тетрадки, университетские конспекты — все лежало в определенном порядке, начиная со школы вплоть до учебы в университете. Меня приятно удивило то, что мама все это сохранила (в конце каждого года она сбрасывала в коробку ставшие ненужными вещи).

В этом скоплении хлама вдруг обнаружилась аудиокассета (таких кассет уже не выпускают). Заинтригованный, я вставил ее в старенький HI-FI, и с экрана хлынула волна из прошлого. На скрипучей пленке были запечатлены мои одноклассники в тот день, когда в епископстве записывали радиопередачу ко Дню матерей (нам тогда было по десять лет). Каждому ученику предстояло прочесть по две строчки из стихотворения Мориса Карема, воздавая хвалу материнской заботе. Охвативший меня жар и волнение отступили, главное — не сбиться с рифмы. Микаэль произнес: «И на твоем колене я скакал быстрей оленя…» А потом мой, в то время с хрипотцой голос продолжил: «О чем же мне сказать пора, чего не знаешь ты?..» Я не запнулся, и вечером мама меня похвалила.

Соленая вода воспоминаний с горечью проникла в горло, ибо горе было еще слишком свежо. Приступ тошноты поднял меня как утопленника, только что извлеченного из воды. Я задумался над вопросом Мориса Карема: так что же пора ей сказать, о чем она еще не знает? И только спустя двадцать три года нашел ответ: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. Потому что мать никогда этого точно не знает наперекор убеждениям, будто она и так все понимает. И всякий раз, когда матери остается жить совсем недолго, мы сожалеем, что не говорили ей о своей любви. Неужто так будет всегда в наших отношениях с близкими людьми, которые еще рядом?

В глубине картонной коробки покоились «мадлены»,[1] такие выпускали в давние времена, сейчас их уже не найти. Фотокопии «Декларации независимости Соединенных Штатов Америки» — мы бегло изучали ее в школе. Я с трудом подавил в себе приступ нервного смеха, когда перечитывал предусмотренные в ней неотчуждаемые права: «жизнь, свобода и преследование счастья». The pursuit of happiness… только и всего! И это — правда: мы изо всех сил гонимся за счастьем по пятам. Неужели это и есть американская роскошь — быть счастливым? По случайному совпадению внизу под любопытным документом оказалась поэтическая строфа, которую я старательно выписал в то время, когда был подростком и мечтал стать римбальдийцем.

Счастье… я не узнал тебя — божественный покой,являемый нам будто ненарокомто в сонной статуе, то в облаке высоком,то в птице, звавшей улететь далеко.

Я всматривался в облака, но не находил в них ничего особенного, разве что безмерную грусть. Пламенеющий отблеск заходящего солнца на бледном озере Лотарингии, черная шевелюра стаи ласточек, улетающих в теплые края, — от всего этого нет ни капли радости, когда мечется в агонии человек, которого ты нежно любишь. В миг, когда моя мать улетела много дальше, чем ласточки, — в последнюю миграцию, откуда уже не возвращаются, — я не почувствовал никакого божественного покоя. Величие бескрайнего неба не в силах исчерпать скорбь осиротевшего сердца. «Не спешите заживлять свои раны, — советовал Жан Сюливан, — если вам достанет Божьей милости и мужества, на их месте вырастут крылья». Но из чего же сотканы те крылья, что помогут воспарить и не позволят рухнуть в пропасть? Как распознать, будучи без сил, этого хамелеона души, что зовется счастьем? Как отыскать это счастье, где оно прячется? Слабое зимнее солнце не отвечало ни на один из моих вопросов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Французская линия

"Милый, ты меня слышишь?.. Тогда повтори, что я сказала!"
"Милый, ты меня слышишь?.. Тогда повтори, что я сказала!"

а…аЈаЊаЎаЋаМ аЄаЅ ТБаОаАаЎа­ — аЈаЇаЂаЅаБаВа­а аП аДаАа а­аЖаГаЇаБаЊа аП аЏаЈаБа аВаЅаЋаМа­аЈаЖа , аБаЖаЅа­а аАаЈаБаВ аЈ аАаЅаІаЈаБаБаЅаА, а аЂаВаЎаА аЏаЎаЏаГаЋаПаАа­аЅаЉаИаЅаЃаЎ аВаЅаЋаЅаБаЅаАаЈа аЋа , аИаЅаБаВаЈ аЊаЈа­аЎаЊаЎаЌаЅаЄаЈаЉ аЈ аЏаПаВа­а аЄаЖа аВаЈ аАаЎаЌа а­аЎаЂ.а† аАаЎаЌа а­аЅ "в'аЎаАаЎаЃаЎаЉ, аВаЛ аЌаЅа­аП аБаЋаГаИа аЅаИаМ?.." а…аЈаЊаЎаЋаМ аЄаЅ ТБаОаАаЎа­ — аІаЅа­аЙаЈа­а  аЇа аЌаГаІа­аПаП, аЌа аВаМ аЄаЂаЎаЈаЕ аЄаЅаВаЅаЉ — аБаЎ аЇа­а а­аЈаЅаЌ аЄаЅаЋа , аЎаБаВаАаЎаГаЌа­аЎ аЈ аЁаЅаЇ аЋаЈаИа­аЅаЃаЎ аЏа аДаЎаБа  аАаЈаБаГаЅаВ аЏаЎаЂаБаЅаЄа­аЅаЂа­аГаО аІаЈаЇа­аМ а­аЎаАаЌа аЋаМа­аЎаЉ аЁаГаАаІаГа аЇа­аЎаЉ аБаЅаЌаМаЈ, аБаЎ аЂаБаЅаЌаЈ аЅаЅ аАа аЄаЎаБаВаПаЌаЈ, аЃаЎаАаЅаБаВаПаЌаЈ аЈ аВаАаЅаЂаЎаЋа­аЅа­аЈаПаЌаЈ. а† аЖаЅа­аВаАаЅ аЂа­аЈаЌа а­аЈаП а аЂаВаЎаАа , аЊаЎа­аЅаЗа­аЎ аІаЅ, аЋаОаЁаЎаЂаМ аЊа аЊ аЎаБа­аЎаЂа  аЁаАа аЊа  аЈ аЄаЂаЈаІаГаЙа аП аБаЈаЋа  аІаЈаЇа­аЈ, аЂаЋаЈаПа­аЈаЅ аЊаЎаВаЎаАаЎаЉ аЎаЙаГаЙа аОаВ аЂаБаЅ — аЎаВ аБаЅаЌаЈаЋаЅаВа­аЅаЃаЎ аЂа­аГаЊа  аЄаЎ аЂаЎаБаМаЌаЈаЄаЅаБаПаВаЈаЋаЅаВа­аЅаЉ аЁа аЁаГаИаЊаЈ. ТА аЏаЎаБаЊаЎаЋаМаЊаГ аЂ аЁаЎаЋаМаИаЎаЉ аБаЅаЌаМаЅ аЗаВаЎ а­аЈ аЄаЅа­аМ аВаЎ аБаОаАаЏаАаЈаЇаЛ — аБаЊаГаЗа аВаМ а­аЅ аЏаАаЈаЕаЎаЄаЈаВаБаП. а'аАаЎаЃа аВаЅаЋаМа­аЎ аЈ аЇа аЁа аЂа­аЎ.

Николь де Бюрон

Юмористическая проза

Похожие книги