Храбрая леди

Но вовсе не обучение стрельбе беспокоило ее сейчас. Никогда в жизни Сахарная Энн не была так увлечена мужчиной. Как она могла собраться, сосредоточиться, если чувствовала каждую неровность на его теле, ощущала всем своим существом, что рядом — мужчина?

— Вы готовы? — раздался рядом с ее ухом голос Уэбба. Его слова прозвучали невероятно соблазнительно.

Даже холодный бриз залива не мог остудить ее кожу. Готова? Готова к чему? Ее мозги сейчас походили на блюдо с хлебным пудингом Мэри.

— Теперь направьте оружие на цель. Да не закрывайте же глаза!

— Гм-м…

— Ну? У вас открыты глаза? — Его губы отстранились от ее уха и легонько прикоснулись к виску.

— Открыты? Глаза? Мои? Ох, я не уверена. — Ее голос вибрировал, тело дрожало.

Кончик его языка коснулся мочки ее уха, и она вздохнула:

— Теперь они закрыты.

Уэбб осторожно повернул ее к себе, так что их лица оказались друг напротив друга. Он наклонился, и их губы встретились. Так вот он, рай! Самый настоящий!

Приливы и отливы могли делать свое дело хоть тысячу раз, она бы даже не заметила. Сахарная Энн потерялась в восхитительном ощущении от поцелуя Уэбба, от силы рук, обнимавших ее. Они были такие же твердые, как ветви дуба.

Она утонула в своих чувствах, в замечательных ощущениях, вызванных прикосновением изголодавшихся губ, рук, скользящих по ее телу. Его тело напряглось и вдавилось в нее. Ей хотелось сбросить с себя всю одежду и затащить Уэбба в океан, почувствовать воду и то, как его мужество ввергает ее в бездну, а она тонет в удовольствии. И еще она почувствовала боль желания.

Ее руки обвили его шею, притягивая как можно ближе; она отчаянно боролась с собой — напрасно!

Грохнул внезапный выстрел. Она задохнулась.

— Черт побери, женщина! Ты подстрелила меня!

— О нет! Господь милосердный, нет! Где? — Рыдая, Сахарная Энн бросила револьвер, отскочила от Уэбба и мгновенно принялась ощупывать его, лаская руками руки, грудь, ягодицы, колени.

Он схватил ее за руки.

— Не думаю, что ты пустила кровь на этот раз, но, кажется, уже можешь повесить мою шляпу над каминной полкой как трофей. — Уэбб подошел к пятну, видневшемуся в нескольких футах, и посмотрел на него — это была черная шляпа, которая еще секунду назад сидела у него на голове. Уже третья дыра зияла на ее полях.

— Удивительно, — сказала Сахарная Энн, изучая свои мишени. — Джеймс, ты превосходный учитель.

Ярборо усмехнулся:

— Верно, но я думаю, тебе здорово помогли твои новые очки.

Она тоже об этом подумала. Первый урок стрельбы с Джеймсом по результатам оказался не лучше, чем с Уэббом. Сахарная Энн просто выходила из себя — неужели она такая неумеха? Однако вечером, после того как она увидела Флору, в очках занимавшуюся вышиванием, ей пришла в голову мысль купить себе очки.

Проснувшись на следующее утро, она пошла к окулисту, доктору Дайеру, на Маркет-стрит. После серьезной проверки с помощью нескольких таблиц он заявил, что у нее близорукость. Странное дело, подумала Сахарная Энн, она никогда не замечала ничего подобного, прекрасно видела, читала, вышивала.

К счастью, у доктора нашлась пара нужных очков, как раз по размеру. К сожалению, они оказались довольно уродливыми, но, поскольку ей требовались очки только для стрельбы, она купила их и ушла, уверенная, что проблема решена.

Так и получилось. В результате Сахарная Энн оказалась очень удачливым стрелком. Научившись обращаться с оружием, которое она купила в оружейном магазине, молодая женщина почувствовала себя гораздо увереннее.

— Джеймс, я чрезвычайно благодарна тебе за помощь. Чтобы возместить силы, которые ты потратил на меня, я приглашаю тебя сегодня вечером на обед. Мэри обещала приготовить йоркширский пудинг.

— Серьезно? Ты уверена, что Уэбб не станет возражать?

Ошеломленная его вопросом, Сахарная Энн удивленно спросила:

— С какой стати он должен возражать?

— Просто мне показалось, что капитан очень нежен с тобой и смотрит на тебя, как на свою собственность.

— Свою собственность? Ручаюсь, что я не собственностьни одного мужчина на свете и уж меньше всего капитана Маккуиллана. Я вдова, и мужчины уже довольно попортили мне жизнь, так что я не стремлюсь связывать себя с кем-то снова.

Втянув воздух, она повернулась и пошла к своему велосипеду, который уже был починен и теперь выглядел как новый.

— Мужчины! — ворчала она, неистово крутя педали. — Эка невидаль — мужчины!

Его собственность. Да этот капитан не замечает ее в последние три дня — даже после того, как она нашла ему прекрасную новую шляпу в запасах Тристы вместо той, которую испортила. Он избегал ее, будто у нее туберкулез, и едва разговаривал с ней даже за столом. Уэбб обращался к Тристе, Флоре, мистеру Андервуду, даже к Вилли или Фиби, но только не к ней.

Разве несколько дырок в шляпе заслуживают такой холодности? И почему это должно ее волновать? Мужчины такие непостоянные, ненадежные существа, они ни на что не годны и только доставляют страдания.