Хозяин Вороньего мыса

– Ужасно, – ответила она, не глядя на него. – Это всегда было ужасно. Раньше я вовсе не могла вынести этого, мне казалось, что такой позор пережить невозможно. Потом поняла, что никому до этого и дела нет, разве что тем, кто глазеет нарочно, чтобы унизить рабов. Они подходят совсем близко, да еще, смеются. А когда я притворилась мальчиком, все стало гораздо сложнее. – Ларен вздохнула и неожиданно рассмеялась. – Я быстро научилась подражать мальчикам. Я поворачивалась спиной, руки держала вот так, и все думали – мальчишка струю пустил. Я притворялась, чтобы отвести подозрения.

– Как ты решилась переодеться мальчишкой?

– Женщиной быть слишком опасно. Я не хотела, чтобы меня насиловали. Мальчику легче.

– Только не в Киеве и не на юге, – возразил Меррик.

– Мне повезло, я на юг не попала, – холодно ответила Ларен.

Меррику показалось, что Ларен лжет.

– Если б я хотел унизить тебя, то не таким способом, – сказал он. – Я постарался заслонить тебя. Пока я ничего другого не могу для тебя сделать.

– Знаю.

– Как ты себя чувствуешь?

Она с удивлением прислушалась к себе:

– Намного лучше.

Ларен попыталась распрямить тонкие плечи, но, поморщившись, вновь опустила их.

– Ты еще не готова перебить всех своих врагов, – пошутил Меррик.

– , Еще нет.

Она явно отличалась от обычной рабыни, не только рыжими волосами и белой кожей, но и врожденной уверенностью в себе, надменностью, которую хозяева так и не вышибли из нее.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– А Таби?

– Скоро исполнится шесть.

– Давно вы попали в рабство?

– Два года назад – не помню точно. Какая разница? Тебе совершенно незачем знать об этом, не надо и спрашивать.

– Можешь не отвечать. Если б вы пробыли в рабстве больше двух лет, вы бы уже оба умерли, во всяком случае, Таби. Поразительно, что ты сумела так долго сохранять ему жизнь. Он совсем еще маленький. Где вы родились?

Ларен покачала головой:

– Мои родные места очень похожи на твою Норвегию. Однажды я вернусь туда – когда наступит пора возвратиться. Так оно и будет, викинг, я выкуплю у тебя нас троих, – Ларен с трудом перевела дыхание, – заплачу тебе за твою одежду, верну деньги, которые ты отдал за Таби и…

Так бы и ударил ее! Но Меррик лишь резко дернул Ларен за руку, вынуждая ее посмотреть ему прямо в лицо:

– Меня зовут Меррик. Научись обращаться ко мне по имени. И постарайся все-таки придерживать язык. Не удивляюсь, что Траско избил тебя. Верно, он не один хорошенько ободрал твою спину. Сколько еще хозяев били тебя?

Ларен снова покачала головой, по-прежнему открыто глядя в глаза Меррику:

– Только самая первая хозяйка. Потом я вела себя тише. Но добилась своего, она купила вместе со мной и Таби.

– Что ж твоя выучка отказала на этот раз? Или ты считаешь, у меня рука не поднимется поколотить тебя?

Ларен перевела взгляд, поверх левого плеча Меррика она смотрела теперь на Клива, который держал Таби за руку и о чем-то болтал с малышом.

– Ты не такой, как другие, – , отозвалась она, – нет, ты не мягкий человек, но другой. Я не боюсь тебя, во всяком случае, не думаю, чтобы ты мог избить меня или Таби.

– Тебе и не надо бояться меня, но ты должна меня слушаться.

Ларей отмахнулась от его слов:

– Ведь правда, ты совсем другой? Ты не собираешься продавать нас, или обижать, или отдать на забаву своим людям? Ты просто шутил, когда я в прошлый раз спросила тебя об этом?

– Я еще подумаю. Может быть, что-нибудь и подойдет мне. Надо подсчитать, сколько я могу за вас выручить, а потом обсудить этот вопрос и с Олегом – ты ведь ему чуть напрочь руку не отгрызла. В любом случае сперва я должен тебя откормить: ведь ни один мужчина не захочет покалечиться, улегшись в постель с женщиной, у которой костей куда больше, чем мяса.

Ларен ровным голосом ответила:

– Я прекрасно знаю, что мужчина способен улечься в постель с любой женщиной, лишь бы она не была трупом. Я превратилась в мальчишку после того, как один мужчина на моих глазах изнасиловал девочку. Сперва он ударил ее кулаком в лицо, так что кровь хлынула у нее изо рта и из носа, а потом сорвал с девочки одежду и набросился на бедняжку. Не знаю, осталась ли она в живых. Когда он оторвался от несчастной, та плавала в крови. Будь у меня нож, я бы его зарезала. Если ты продашь меня человеку, который захочет сотворить со мной что-нибудь подобное, я убью его.