Хозяин Леса

Угловатый, несуразный, окутанный клубами дыма, Хозяин леса никогда не спал, ревниво оберегая свои владения. Участь каждого смертного, отваживавшегося пойти туда, была незавидной, однако твари не было до этого дела: они все найдут свою смерть – вопрос лишь времени. Иногда – по настроению – создание позволяло им месяцами блуждать по чаще, питаясь ягодами и грибами; порой загонял в глубину леса, пугая своей крылатой тенью; иной раз он попросту их убивал. Как бы то ни было, никому из ныне живущих не удавалось даже близко подобраться к обители Хозяина, и такое положение дел полностью его устраивало.

С другой стороны, на каждое правило существует своё исключение. Гедеон рассчитывал, что этим самым исключением станет маг, который был уверен, что отправился на охоту за местным чудовищем.

Из узкого рта, полного заострённых, словно иглы, зубов, вырвался густой дым. Кто-то опять решил вторгнуться в его владения. Кто он, безнадёжный храбрец, жаждущий признания и желающий изловить его и бросить в клетку? Существо неторопливо повернуло голову в сторону солнца и сощурилось. Серия резких, угловатых движений, короткое хлопанье крыльев и отпрыгнувшая в сторону лисица. Человек был близко, но Хозяин не спешил показываться ему на глаза, ещё не решив, как он расправится с чужаком.

Мужчина медленно пробирался вглубь леса, выверяя каждый шаг. Если бы тварь расставила ловушки на его пути, едва ли смертному удалось спастись. Впрочем, такие потуги всегда выглядели уморительно. Древний опустился на толстую ветку бука, сложив крылья за спиной, и слегка наклонившись вперёд, стал разглядывать новую «игрушку». Тонкие губы скривились в ухмылке, а из-под шероховатого подбородка поднялся сгусток чёрного дыма.

Услышав странный шум, мужчина остановился и прикрыл рукавом дублета лицо, утыкаясь носом в старую, потрескавшуюся от времени кожу. От запаха гари слезились глаза и было тяжело дышать.

– Эй, хозяин, может быть, всех этих наёмников тебе на откуп посылают, чтобы местных не трогал?

Маг настороженно огляделся вокруг и неуверенно двинулся дальше. Ступая по жухлой траве, он то и дело останавливался, чтобы осмотреться. Заслышав любой шорох, всматривался в чащу леса, стараясь не упустить малейшее движение.

– Barzuul1, – рыкнуло существо, припугнув двух сов, устроившихся на соседней ветке. Шелест слегка дрогнувших сосновых веток, – и птицы взмыли ввысь, освобождённые с места другим, уже неразличимым из-за ветра словом.

– Гостей здесь не любят, как я посмотрю, – хмыкнул человек себе под нос. Хозяин был куда проворнее, чем ожидал Арреан, и потом увидеть его никак не удавалось.

Куда бы ни ступала когтистая лапа чудовища, то место уже не было прежним. За многие годы так изменился почти весь лес, лишь редкие, ближайшие к селениям, участки остались нетронутыми. Нет, людей он не боялся, но тишина и темнота, паутина и гниль – непроходимые заросли, а не поляны, залитые солнечным светом, приходились ему по душе.

Смертный остановился на границе обрыва; Древний, перебравшийся по веткам вслед за ним, с интересом наблюдал за человеком сверху. Их разделяли всего-навсего несколько метров. Созданию стоило сделать всего одно движение, и ничтожная жизнь человека оборвалась бы в этом жутком могильнике. Тварь на мгновение ухмыльнулась и выпустила новую струю дыма.

– Алур меня побери, во что я вообще ввязался? – выдохнул он, хмурясь и качая головой. Задумчиво смотря вдаль, Арреан сложил пальцы правой руки, пропуская между ними сгусток энергии. Нити праха неторопливо стекались к его ладоням из-под корней деревьев и листвы, стелясь по земле.

– Сколько же здесь погибло, – рассуждал он вслух; во рту у него пересохло, и слова вышли глухими, едва слышными.

– Garzla2! – пронеслось над обрывом древнее, незнакомое магу слово, столь внезапно и громко, что не содрогнуться было невозможно.

Где-то вдалеке завыли волки. Существо резко закрыло пасть и вальяжно повело плечами. Да, здесь сгинуло много. Смерть. Смерть повсюду. Люди редко заходили дальше обрыва. Иногда по собственной глупости срывались вниз ему на потеху, а иногда – не без помощи когтистых лап. И уж в редких случаях древний оставлял их на съедение волкам.