Хозяин Леса

Шипение стало резче, и сзади действительно замолчали. Брат всегда хорошо чувствовал, когда подначки могут прокатить, а когда лучше не нарываться. Похоже, пресловутая «телепатия близнецов» между ними иногда срабатывала. Хоть и реже, чем хотелось бы.

* * *

Янек застрял на крыльце Гидрокорпуса, сверяясь с истрёпанным до неприличия ежедневником. Зося подкралась к нему сзади и отомстила за палец в спину. Правда, брат даже не дёрнулся. Впрочем, иного и не ожидалось.

Кроме брюнетистой масти, невеликого роста и тёмных, почти чёрных глаз, иного сходства между близнецами никогда не водилось. Зося всегда была эдакой жизнерадостной пышкой с формами, лицом «сердечком» и копной непослушных вьющихся волос. Янек больше походил на сказочного эльфа: изящный, жилистый, спокойно-скептичный. Волосы у него лились плавной, гладкой шёлковой волной, закрывая украшенные серьгами чуть заострённые уши. А ещё этот гад не боялся щекотки, что немного бесило.

— Опять делишки свои тёмные затеваешь?

Развернувшись, Янек приобнял сестру и чмокнул в висок.

— Ну так пока твои не менее тёмные планы по охмурению олигарха проваливаются, кто-то же должен кормить семью.

Зося насупилась, но уже не всерьёз:

— Да ну его к инкубу. Может, тот блондинчик вообще твой клиент. Вон как от меня драпанул.

— Дорогая систер, — с выражением продекламировал Янек. — Да будет тебе известно, что я сексом трахаюсь исключительно за интерес, а не за профит. Ибо гусары…

— Ну всё, понесло зануду! — Зося притворно схватилась за уши. — Ладно, дуй, кормилец. Вернись целиком.

— И тебя туда же.

Брат убрал ежедневник в почтальонскую сумку, взял под воображаемый козырёк и пошагал в сторону Гражданского проспекта. Понаблюдав его удаляющуюся спину где-то с десяток секунд, Зося задумчиво перевела взгляд на скверик недалеко от крыльца… И аж прищёлкнула пальцами.

Прямо на траве, прижавшись спиной к дубу, сидел тот самый «блондинчик». Наушники снова болтались на шее, а сам парень, прикрыв глаза, размеренно затягивался непривычно тёмной сигаретой с серебристым мундштуком. Зосю начал разбирать азарт, замешанный на желании отомстить.

Тропинка бежала в паре метров от дуба, и Зося неспешно двинулась вдоль, перебирая камни ожерелья и прикидывая оптимальный момент. Когда плотно утоптанный песок заскрипел под каблуками, «жертва» ожидаемо повернула голову. У мужчин часто срабатывал этот древний рефлекс: проверить, не подкрадывается ли враг. Зося кивнула сама себе и мысленнопотянулась.

Чары, такие же древние, как само существование людского рода. Привязать, приворожить, присушить. Заставить бегать за собой, заглядывать в глаза и ловить каждое слово — буквально, а не метафорически. Из всего «знания», что с детства втолковывала ей баба Рада, это было у Зоси любимым. И, конечно, абсолютно безотказным.

Безотказным — до настоящего момента.

Сначала Зосе показалось, что всё идёт как обычно. Она нащупала разум парня, скользнула вдоль него, ища точки, через которые вторжение пройдёт максимально мягко и незаметно… И вдруг увязла посредитой стороны, словно провалившись по пояс в трясину. Помстилось даже, будто пахнуло мхом, спелой брусникой и гнильцой.

А потом кто-то огромный и всевластный сгрёб её в горсть и швырнул обратно. Да так, что оба света замерцали…

И разом погасли.

* * *

Нашатырь дотянулся до самых глубин мозга, и Зося яростно чихнула. Сознание возвращалось во всей своей неприглядности, но хотя бы с относительным комфортом: вокруг было прохладно, полутемно и безлюдно. Ну почти.

«Блондинчик», сидевший напротив, подвинул стакан минералки в её сторону.

— Мирон.

Это прозвучало настолько между делом, что Зося не сразу догадалась: парень представился. Аммиачное амбре никак не желало улетучиваться, поэтому она сграбастала ёмкость и принялась отхлёбывать. Мирон тем временем покривился:

— Схватить тепловой удар осенью… Но сентябрь аномальный, факт.

Голос у него звучал низко, хрипло. И так же буднично-напряжённо, как смотрели светлые глаза. Красивые, к слову, глазища-то… Зося предпочла осторожно покивать, не убирая стакан от губ. Мирон тем временем повёл ладонью в сторону, и теперь стало понятно, что они сидят в кафе недалеко от Химкорпуса.

— Тот ещё шалман, конечно. Минимум меню, хоть кондей есть. Посиди, приди в себя. Если ещё кружится, могу компресс.

Зося кивала, потом мотала головой, дежурно улыбалась. Внутри же бегали и сталкивались лбами тысяча и один вопрос: «Почему не сработало? Ладно не сработало, но что это было? И что ему нужно?» Впрочем, умение прятать лицо «в маску» тоже входило в топ любимых Зосиных знаний.

Запустив пальцы в рукав тёмно-синей толстовки, Мирон чем-то щёлкнул. Под скупой свет кафешных бра явились матово поблескивающие часы на массивном браслете. Намётанный Зосин глаз сразу определил: серебро. Очень высокой пробы. Куда выше, чем на серьгах и прочих украшениях брата. Ах да, те самые…